Мы – голые. Мы – уязвимые.
Мы на ладонях друг у друга…
Каким-то Ангелом хранимые —
крестьянином – с лошадкой, плугом, —
что прячет крылья под рубашкою,
и зёрна сеет – Свет и Радость —
пока тоской томились страшною,
пока мне дикое казалось:
отрезан путь. И сдохла рация.
И нет уж сил казаться гордой.
Какая, к чёрту, дефлорация,
Когда разрыв – сквозь грудь, по горло?!
Исполнить тайное желание —
твоё – и навсегда исчезнуть?
Невыполнимо ли задание?
Хоть в этом буду я полезной…
Казалось, не хватило силы мне —
в тебя вдохнуть решимость, смелость.
Любовь – последняя и первая! —
прости, что это не сумела…
Что души глупые, ранимые —
склонились вместе над тетрадкой…
Каким-то Ангелом хранимые…
Крестьянином с хромой лошадкой.
12-11-15
