Все наши вчера - страница 15

А потом, практически за одну ночь, Джеймс вытянулся на шесть дюймов, дорос до своих ушей и стал очень секси. И все тут же стали добиваться его внимания, потому что, судя по всему, тебе простят даже зубрёжку, если ты сошел со страниц «Вэнити Фэер». К счастью для меня, он остался таким же странным и необщительным, каким и был.

Несколько недель назад я бы просто бросилась Джеймсу на шею, как только открылась дверь, но теперь вдруг оказалось, что я не знаю куда себя деть. Глядя на его губы, оказавшиеся так близко от меня, я ощутила себя куклой из обертки кукурузного початка, вроде тех, какие мы делали в начальной школе, – хрупкой и ломкой. Теперь все стало совсем по-другому.

Джеймс заключил меня в объятия и взъерошил волосы.

– Привет, малышка!

Ладно, не совсем по-другому. Возможно, того почти поцелуя никогда не было. Возможно, я его выдумала.

Что ж я такая дура!

Джеймс отодвинулся и улыбнулся.

– Славная пижама.

Я стукнула его по руке и заставила себя улыбнуться.

– Цыц! Это подарок Лус на прошлое Рождество.

– Это кто? Танцующие олени? – Джеймс наклонился ниже, чтобы лучше разглядеть яркий узор. – Они мне нравятся.

– Ты меня пригласишь войти или нет? Я тут мерзну.

Джеймс отошел в сторону и легким движением руки пригласил меня внутрь.

– Марина, это ты? – спросил со второго этажа Нат, брат Джеймса.

– С приездом, конгрессмен!

Вслед за Джеймсом я прошла через прихожую вглубь дома, на кухню. Там он достал из морозилки галлон мороженого с двойным шоколадом, и я улыбнулась. Он такой сладкоежка!

– А не слишком холодно для мороженого? – спросила я.

– Вот еще! – Джеймс поставил контейнер на барную стойку между нами и вручил мне ложку. – Как дела, Марчетти?

Ты бы знал, если бы общался со мной последние три недели!

Я обошла барную стойку и встала рядом с ним.

– Стой ровно. Хочу на тебя глянуть.

Джеймс улыбнулся и выпрямился, отведя плечи назад. Он на целых восемь дюймов выше меня, с длинными конечностями, сделавшими его лучшим пловцом в Сайдвелле. Темные волосы длиннее, чем я помню, но все так же идеально причесаны, а светло-карие глаза такие яркие, что когда он мне улыбнулся, то, клянусь, у меня задрожали коленки.

– Да, – сказала я, погружая ложку в подтаявшее мороженое. – По-прежнему уродлив.

Джеймс засмеялся.

– Спасибо!

– К тому же ты что-то не выглядишь умнее. Ты уверен, что от твоей шикарной школы есть хоть какая-то польза?

Джеймс покраснел – действительно покраснел, чего обычно никто не делает, но он не только гений, а еще и скромняга. Ему не нравится, когда люди указывают, какой он особенный, раз он окончил школу на три года раньше положенного времени, а сейчас, хотя ему еще нет и восемнадцати, работает над докторской в Университете Джона Хопкинса.

– На самом деле, – сказал он, – я должен тебе кое-что сказать.

И я вновь превращаюсь в пустую кукурузную куколку, и даже легчайшее дуновение заставляет меня хрустеть и ломаться. Может, Тамсин действительно была права. Он всего лишь пытается сделать вид, что все как всегда, потому что он нервничает, – Джеймса нельзя назвать образцом уверенного в себе человека, но он хочет сказать мне, что на самом деле чувствует. Мне просто надо чуть-чуть помочь ему в этом, сделав первый шаг.

– Да? – отозвалась я. – Мне тоже.

На его лице отразилось облегчение.

– Начинай ты.

– Хорошо, – сказала я. И у меня тут же вышибло из головы все мысли.

Надо было заранее потренироваться. Надо было заставить Тамсин и Софию точно рассказать мне, что именно говорить. Драгоценные секунды я истратила на прокручивание в голове того, что уже случилось. Была ночь школьного зимнего бала, и на следующий день Джеймс уезжал в Коннектикут. Танцы превратились в катастрофу. Через десять минут после нашего приезда у меня сломался каблук, София выпила слишком много алкогольного пунша, и её полночи рвало, а Тамсин порвала отношения с Ашером в весьма драматичной манере еще до того, как завершился первый медленный танец. А после этого мой спутник Уилл Денби, с которым я изначально не хотела идти, но Джеймс, само собой, был слишком занят в школе, чтобы пойти со мной, стал физически не способен не клеиться к ней. А закончилось всё тем, что я в одиночестве сидела у стола в углу зала, наблюдая за тем, как эти двое танцуют. Я сбежала на парковку босиком, в одной руке испорченные туфли, а в другой – сотовый.