Всё о мореплаваниях Солнышкина - страница 11

Второй мастер так удивился, что открыл рот и машинкой начал стричь Солнышкину нос. Солнышкин дёрнулся, и мастер стал извиняться.

– Нет слона – хватают автомобиль!

«Глупые шутки», – подумал Солнышкин, но промолчал.

– Потрясающе! – сказал первый мастер.

Капитан снова замолчал. Тогда мастер стал намыливать капитану подбородок. Махал кисточкой он так, чтобы не испачкать капитанскую фуражку. Поэтому мыльные хлопья отлетали в сторону. Ляп! – и кусок пены залепил Солнышкину глаз.

Солнышкин сердито утёрся. Ляп! – и пена повисла у него на носу.

– Ну, знаете… – не вытерпел Солнышкин. – Фуражку надо снимать!

– Что? – спросил капитан.

Все мастера испуганно примолкли.

– Фуражку в помещении надо снимать, – сказал Солнышкин. – Это знают даже первоклассники!

Все застыли в ожидании. Что же произойдёт? Маникюрша от растерянности вместо булки затолкнула в рот резиновую грушу от пульверизатора, а детский мастер по привычке, как ребёнку, протянула капитану для успокоения бутылочку из-под одеколона.

– Что?! – заорал капитан. – Ну, знаете ли… Извините! Плавали – знаем! – выкрикнул он, натянул фуражку ещё глубже и с намыленными щеками выскочил на улицу.

Солнышкин быстро забыл о происшествии в парикмахерской и подходил к пароходу. Уже издалека он увидел нечто необыкновенное: вся палуба «Даёшь!» была облеплена моряками. На причале тоже стояла толпа, а на каком-то сторожевике матросы забрались даже на мачты. Все смотрели на трап парохода «Свежая камбала», по которому гордо поднимался Васька-бич.

– Васька, неужто на работу? – кричали отовсюду.

– Разумеется, – отвечал он и размахивал направлением, которое выписал ему старый Робинзон.

Все смотрели на Ваську. Поэтому никто на пароходе не заметил Солнышкина. Один только матрос Петькин оставался равнодушным, но он удил камбалу и ничего не видел вокруг.

Солнышкин взбежал по трапу и взобрался на гору пустых ящиков из-под макарон.

– Поразительно, честное слово, поразительно! – удивлялся капитан Моряков.

– Курица медведя снесёт, – сказал Петькин.

Между тем Васька, помахивая рукой, поднимался по трапу, и нос его улавливал сладкий запах компота. Он уже видел вкусные блины, мягкую постель, тёплый уголок в подшкиперской, где можно будет отоспаться во время работы, и думать не думал, какую шутку сыграл с ним старый Робинзон.

Васька шёл с направлением к доброму боцману Шахраю. Но ведь на флоте было два Шахрая! Младший был добряк и филон и не прочь дать храпака. Зато у старшего при виде лодыря и бездельника кулаки увеличивались по крайней мере в пять раз.

– Где боцман? – спросил Васька у вахтенного.

– А вон, – кивнул вахтенный.

Васька двинулся вдоль стенки, и тут его длинный нос столкнулся с крючковатым носом Шахрая-старшего.

– Ко мне? – спросил Шахрай.

– Не… не… – заикаясь, затряс головой Васька и стал пятиться.

– Стой! – крикнул Шахрай и бросился вдогонку. Ему позарез нужны были матросы.

Но Васька уже бежал по палубе к борту.

А на пароходе «Даёшь!» всё увеличивалась толпа, и судно медленно покачивалось. Там уже надеялись увидеть Ваську в робе, но вдруг раздался пронзительный крик, и растрёпанный Васька-бич выскочил на нос «Камбалы». За ним грохотал сапогами старый Шахрай.

– Не уйдёшь! – пропыхтел боцман и схватил Ваську за обезьяний галстук.

– Уйду! – отчаянно крикнул Васька и, выдернув голову из галстука, прыгнул за борт. – Лучше гибель, чем Шахрай!