Девушка молчала.
– Алёна, ты здесь?
– А откуда ты тогда знаешь моё имя и мой номер телефона?
– Ты сама мне его дала, и имя сказала в шутку, только эта шутка затянулась.
– А… ну да, точно. Так ты не Андрей?
– Я Андрей, но…
– Ну да, я поняла.
Воцарилось молчание.
– Что же, тогда пока, – сказала девушка, и отключила телефон.
Вот теперь начались самые невесёлые минуты в жизни Андрея. Он сказал правду, но от этой правды никому легче не стало.
– Алёна была права, правда никому не нужна… Я лишил удовольствия и её и себя. И всё же я должен был так поступить. Она больше не позвонит. Но я провёл едва ли не лучшие два дня в своей жизни. Спасибо и на том.
***
С тех пор прошло три дня. Работа немного отвлекала днём, а к вечеру как обычно спускалась ночь и безжалостно окутывала тоской и печалью одинокого мужчину. Андрей подходил к трубке телефона, вспоминал всё то, что произошло с ним в не столь отдалённом прошлом. Несколько раз выбрасывал записанный номер телефона Алёны, но каждый раз доставая скомканный листок из мусорного ведра, всё же на что-то надеялся.
Ложась спать, за эти три дня, Андрей испытывал странные ощущения. Место душевным переживаниям заняла размеренность, приятная тяжесть, сознательно возложенная на плечи. Степенность, рассудительность, мечты… Он мечтал и прежде, но эти мечты резко отличались от известных и привычных ему. Мечты обретали форму, обретали силу, но при этом не вызывали жажды скорейшего воплощения желания. Ничего подобного он раньше не испытывал. Конечно, мечтал о встрече с Алёной. И эти мысли давали ему ощущение окутывания самой любовью, словно клубы нежнейшей ваты притрагивались к телу, и пятно контакта растекалось теплом и заботой. Эти ощущения не были похожи ни на что, до сих пор известное Андрею. Было приятно осознавать, что такая форма нежности вообще имеет место быть в природе. Описать полный спектр ощущений от этого окутывающего тепла было невозможно. Это была целая гамма всевозможных тонких чувств… очень приятных чувств… разных, но сходящихся в единстве.
Андрей допускал мысль о том, что эти ощущения связаны с переживаниями последних событий. Более того, он допускал, что испытывает такие незримые нежности именно из-за взаимных переживаний, желаний и страстей… впрочем, он так же допускал, что ему просто хотелось так думать. Как бы там ни было… ему не хотелось, чтобы эти новшества покидали его.
На четвёртый день, прейдя с работы, домой, Андрей долго смотрел на телефонную трубку. Поужинал, принял заветные пятьдесят грамм и, расхрабрившись, набрал заветный номер. Но как только прозвучал первый гудок, он тут же бросил трубку и даже как-то машинально отбежал к окну.
– О, а окно-то разбито? – неожиданно для себя сделал он открытие.
Как ни странно, простыня на оконном проёме не бросалась ему в глаза всё это время.
– Надо бы починить… – подумал мужчина и тут же одёрнулся от раздавшегося звонка телефона.
– Алло? – прошептал он.
– Андрей, это Вы? – прозвучал так давно желанный голос.
– Да, здравствуй, Алёна.
– Ну, это тот Андрей, который не тот, да?
– Это не я, всё правильно… – мужчина замешкался от радости и неожиданности, – ну, в смысле, Андрей, который не Андрей. Другой Андрей, не Ваш. Ничей, в общем.
– Ничей, – смущённо переспросила девушка.
– Ну, да… так получилось.
– Это Вы мне звонили сейчас, Андрей?
– Я.
– А что же бросили трубку?
– Я… я соскучился по Вас, Алёна. Вы стали мне вовсе не чужой.
