– Она сбежала не от родных, а от деспота-отца. А ты очень умная и хорошая девочка. Только старайся говорить тише – на два тона тише.
Ну, вообще-то он прав. Это привычка со школы говорить четко, как урок отвечаешь.
Драматург развернул меня в обратную сторону и пальцем указал на гору:
– А это знаменитый портрет Максимилиана Волошина. Вон видишь – борода, нос…
– Ну, это нам в первый же день показали. Хотя этот склон и пушкинский профиль напоминает.
– Тихо, тихо, говори тише… И ты услышишь, как волны напоют тебе стихи…
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива.
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
Рука драматурга вальяжно устроилась на моем плече. Лицо было устремлено вверх, и каждая строчка стихотворения выстреливала как истина и била по нервам трагической интонацией чтеца.
Очень неловко возвращаться к мирским заботам после высокого, но я ужасно замерзла. Поскольку, кроме веселого сарафана, у меня не было никакой другой одежды, в наших со Светкой планах было посещение местного рынка. Мы точно знали, что прикупим: обязательные балахоны с цветными бусами, повязку на голову, как у хиппи, сандалии и рваные джинсы на вечер. Наш облик должен был соответствовать культовому месту и называться «веселая бедность».
– Ты замерзла? – нежно спросил драматург и скособочил меня, прижав к себе.
Идти стало неудобно, но и освобождаться было неловко. В туфли попадали камушки, а белые носочки со слабой резинкой все время скатывались на середину пятки, приходилось останавливаться и поправлять. Драматург продолжал читать стихи, а я боялась прервать самовыражение творца. Вдруг это его стихи?..
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
