Все оттенки порочности - страница 26

– Хорошо, – наконец произнес Яковлев. – У тебя все на лице написано, выкладывай давай.

– Я чувствую себя так, будто сейчас увидела Джеймса Макэвоя из фильма М. Найта. Знаешь, тот, где в нем живет двадцать четыре личности.

– Ты так пытаешься сказать, что я сумасшедший?

– Нет, это было бы грубо, – фыркнула я закатив глаза. – Это просто было.... – я пыталась подобрать правильное, желательно не обидное слово. – По – другому. Очень по – другому.

– Я изменился.

– Хах. Это слабо сказано. Так ты папочка теперь? – еще час назад такая мысль бы показалась абсурдной. Сейчас же, посмотрев, насколько легко мужчина общался с девушкой, которая буквально нарушила все правила, которые отстаивал когда – то Яковлев, я уже даже не знала, что мне думать.

– Это то, что ей нравится, – Марк пожал плечами в ответ.

– С каких пор это имеет значение?

– Это всегда имеет значение, – нахмурился Марк.

– Раньше такого я от тебя не слышала.

– Два года – долгий период времени.

Это было правдой. Я определенно изменилась с тех пор. Я просто не ожидала, что и Марк тоже. Особенно после того, как увидела его с Ильей, там все шло абсолютно так же, как и в сцене со мной.

– У меня была подобная картинка доминанта в голове когда – то, – сказал Марк, когда тишина уже начала давить. – И я держался ее и был вполне себе счастлив. Это было, мало сказать, эгоистично – "в конце концов, удовольствие сабмиссива должно исходить из моего собственного". И для многих это так работало. Но потом мне понравилась саба, которая не входила в число этих "многих", и тогда – то меня будто облили холодной водой и разбудили, когда она отказалась играть со мной по этой причине. В конце концов, у нас все – таки была сцена, но только на ее условиях. И мне понравилось это, – хмыкнул мужчина, проводя рукой по волосам с застенчивым выражениям лица, как будто он все еще не мог поверить, что это произошло. – На самом деле, мне очень понравилось. И тогда я понял, что мое удовольствие может исходить из удовлетворения моего партнера, и начал строить сцены, ориентируясь на то, что больше нравится именно сабам. У меня все еще есть границы и общие предпочтения, но сейчас я намного проще отношусь к таким вещам, как то, как меня называют, инструменты, и в целом, настроение и атмосфера сцены.

– И к дерзости, – пробормотала я больше для себя, не понимая почему меня это задело, и не понимая, что Марк может услышать это, пока со стороны дома не разделся смешок.

– Я думал, ты сказала, что не хочешь сцен со мной.

– Я и не хочу, – подтвердила я, не поддаваясь на эту провокацию. – Простое наблюдения.

– Ага, – кивнул мужчина. – Многие вещи, как дерзость, непослушание и наглость, больше не табу для меня, – он покачал головой и многозначительно посмотрел на меня. – Но у них есть последствия.

Спасибо за информацию. Я практически сказала это вслух, но все – таки смогла остановить себя вовремя. Так что, если мы не были такими уж несовместимыми? Не то, чтобы Яковлев был единственным домом в Москве. Из моих мыслей меня вырвал громкий грохот, исходящий из бара, и последовавшие за этим маты Тима.

– Вижу, он все еще не в настроении, – заметила я саркастично.

– Все еще? – нахмурился Марк.

– Да, он пытался развести меня на напиток, так как на его часах было какое – то ограничение на алкоголь или что – то такое. И был самой милой душкой, когда я отказала.

Мужчина нахмурился еще сильнее.