Между тем, жена начальника понизила голос, – Лора, не упустите такой шанс. Посмотри вокруг, кто-нибудь из наших, попавших сюда, вернулся назад? Никто! Все крутятся, как могут, одни детей пристраивают, другие сами устраиваются. Ой, сама все прекрасно понимаешь. Мы вот с Ильей первым делом сбагрили Таньку замуж за итальянца.
– Как живут-то?
– Прекрасно живут, уже двое детей, Адриано семь лет, осенью в школу пойдет, Карле скоро пять.
– А муж?
– Итальянцы в этом плане все сумасшедшие, у них культ семьи, они самые заботливые семьянины и родители. Стефано Таньку носит на руках, с детей сдувает пылинки. Третьего ребенка хочет.
– А Татьяна?
– А куда она с подводной лодки денется? Кто же от сытой жизни бежит? У семьи Стефано свое фермерское хозяйство, виноградники, сыроварня, маслобойня. Дом – полная чаша, свой сыр, молоко, масло, сливки, овощи, фрукты. И мы ей постоянно твердим «рожай, рожай как можно больше, троих, четверых…».
– У Стефано большая семья?
– Да, родители, братья, сестры, у всех уже свои семьи и дети, все заняты семейным бизнесом, – Екатерина Андреевна вдруг оступилась и ойкнула, Лариса подхватила ее под руку, – каблук не сломала? – забеспокоилась та, разглядывая обувь.
– На таком идеальном асфальте вряд ли, – улыбнулась Лариса.
– Ага, как паркет, – жена начальника с грустью обвела взглядом ярко освещенную улицу с миллионами рекламных огней и празднично шатающуюся многолюдную толпу, – господи, ну, почему у нас все не так? – с горечью в голосе прошептала она.
– Что они делают с сыром? – аккуратно «соскочила» с щекотливой темы Лариса.
– Отправляют в местные маленькие магазинчики, и даже в крупные городские супермаркеты. Ой, Лора, – она мечтательно закатила глаза, – мы с Илюшей были у них в гостях. Какой же там воздух! А какая вода! Небо голубое, солнце желтое, трава изумрудная, коровы чистенькие! Все как на картинке! Оливковые рощи, персиковые сады, плантация с помидорами! Рай на земле! Я уже мужу сказала, уйдем на пенсию, поедем к дочке в Италию, буду воспитывать внуков и заниматься сельским хозяйством.
– Да, ладно вам, – засмеялась Лариса.
– А что? – недоуменно приподняла бровь жена начальника, – это у нас в деревнях грязища по колено и тощие коровы в навозе. А у них, как в сказке. Лора, ты представляешь, – она крепче ухватила Ларису Владимировну за руку, та от неожиданности вздрогнула, – они коровий навоз не выбрасывают.
– А куда девают, вывозят на поля?
– Ты, что? Сразу на поля нельзя, свежим навозом посадки не удобряют, навоз должен сначала перебродить, – увлеклась темой сельского хозяйства Екатерина.
Лариса скосила глаза и удивленно посмотрела на супругу заместителя постпреда.
– … они его закачивают в специальные хранилища рядом с коровниками, – восторженно продолжала та, небрежно поигрывая длинной ниткой из натуральных жемчужин, – пока навоз перепревает, он дает тепло, за счет этого экономится электричество и газ. Когда навоз доходит до нужной кондиции, его перемешивают с использованной соломой и вывозят в червятники…
– Куда? – изумленно переспросила Лариса и с опаской взглянула на собеседницу более внимательно.
– … ну, не в червятники, а в такие специальные помещения без окон, я не знаю, как они правильно называются. Короче, перепревший навоз с соломой укладывают прямо на земляной пол кучами, похожими на могилы…
Лариса остановилась и уставилась на женщину.
