– Я хочу сказать, что Дюма в «Трех мушкетерах» открыл для читателя экзистенциализм.
Костя улыбнулся.
– Почти на сто лет раньше Ремарка, – продолжал Артур. – Не смейся. Как у Ремарка, герои Дюма любили… и умирали. Как будто человек рождается только затем, чтобы узнать, что такое любовь.
– Все романы о любви и смерти, – сказал Костя. – Остальное, как говорит Екклезиаст, суета и томление духа.
– Но разве это все, что хотел сказать Дюма? Ведь есть же еще что-то?
– Думаю, есть. Понимаешь, тогда романы писали люди зрелые, в те времена за приключениями и занимательным сюжетом всегда скрывались серьезные вещи, из тех, что волновали писателя. В них отражались тенденции общества, которые не могли быть высказаны открыто. Издавна писатели знали нечто неизвестное общей массе, считая себя обязанными высказаться. Иногда даже прибегали к шифру, понятному немногим.
– А сейчас? – Артур смотрел на Костю во все глаза.
– Так было, есть и, надеюсь, будет.
– Почему?
– Общество стратифицировано.
– Как это?
– Есть разные слои с различными интересами и целями, – пояснил Костя. – Часто они вынуждены эти цели скрывать. Они очень влиятельны, очень богаты и очень заинтересованы в своих замыслах. Мстительны. Если им угрожают или их разоблачают, они готовы на все.
– Открывают огонь на поражение?
– В переносном смысле. Хотя бывает и в буквальном. Писатели – люди известные. Поразить требуется не самого писателя, а его идею. Поэтому в лучшем случае его обвиняют в некомпетентности, а то и в помешательстве. – Костя взглянул на Артура. – Видишь ли, все серьезные вещи в жизни имеют три стороны: публичную, частную и тайную. Публичная сторона романа Дюма – это то, что показывают нам в кино, по ней большинство людей судят о книге. Но ведь есть множество таких, кто не раз и не два читал роман. Они находят в нем частную сторону. В глубине частной жизни мы с тобой открыли экзистенциализм. Он лежит в подсознании человека, и люди безотчетно тянутся к нему.
– Но есть и тайный шифр?
Костя погладил подбородок.
– Возможно, только установить его трудновато.
– Ну, не тяни, Костя.
– Тебе нужны примеры? Изволь. Ну, скажем, ты помнишь эпизод, когда Атос проиграл англичанину лошадь, а заодно и лошадь д’Артаньяна?
– Лорду Винтеру? Конечно. Потом д’Артаньян свою лошадь отыграл.
– А Атос убеждал его взять деньги вместо лошади.
– Ага, он еще сказал, что вдвоем на одной лошади они будут похожи на сыновей Эмона, потерявших своих братьев.
– Вот! – Поднял палец Костя. – А какие ассоциации возникают, когда говорят о двух всадниках на одной лошади?
– Какие?
– Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона! Наше внимание фиксируется на исторических корнях сюжета.
– Тамплиеры? Ну, это он мог и просто так сказать.
– Маловероятно, – сказал Костя. – К тому же братьев было четверо, и их замечательный конь Баярд мог нести всех четверых. Братья противостояли Карлу Великому, представителю новой династии, и были сыновьями вдовы. Возникает цепь аналогий.
– Четверо против кардинала?
– Вот именно. И не только.
– А почему ты вспомнил о тамплиерах?
– Я сейчас перевожу одну средневековую поэму. Все европейские тайны оттуда.
– Расскажи, Костя. Пожалуйста.
– Конечно расскажу. Пойдем прогуляемся, – предложил Костя.
Артур вскочил, готовый идти куда угодно. Они вышли за калитку и направились к стадиону.
Чтобы приземлиться за дальними дачами, солнце превращалось в огромный красный шар. Внизу уже лежали тени, и лишь золотые вершины сосен никак не хотели уступать вечерней тьме.
