На шее Скай сияло немыслимо роскошное ожерелье из оправленных в золото бриллиантов и аметистов, в ушах – ее знаменитые серьги из бриллиантов в виде персиков, обрамленных причудливыми жемчужинами. Но кольцо у нее было всего одно, на безымянном пальце левой руки – розовый сапфир в форме сердца.
Она слегка подвела глаза голубым и накрасила губы, но щеки пылали не от пудры, а от возбуждения, гнева и ярости. Окруженная душистым облаком аромата дамасской розы, она вошла во дворец.
Один из глазеющих на нее щеголей по глупости преградил ей дорогу. Сняв шляпу с пером и низко поклонившись, он прошептал:
– Всего лишь слово, о изысканнейшая леди, всего лишь слово – и я умру от счастья!
– Прочь с дороги, глупый щенок! – прорычала Скай, до которой постепенно доходило, зачем она в самом деле находится здесь.
Щеголь чуть не рухнул от шока, а она, обогнув его, быстро, по памяти, нашла дорогу. Повернув за угол, она столкнулась с придворным и уже собиралась извиниться, но открыла рот от изумления, когда тот схватил ее за руки.
– Дадли?! – прошипела она, глядя на самодовольную ухмылку графа Лестерского.
– Милая Скай, – пробормотал он, – я не мог поверить в собственное счастье, когда Бесс сказала, что разрешила вам, снова вдове, вернуться ко двору.
Смысл его слов был очевиден, и она едва сдержалась, чтобы не содрогнуться от омерзения. Рука Роберта Дадли скользнула вдоль ее талии, и он притянул ее ближе. Она ощутила щекочущее прикосновение его усов на своем ухе, когда он поцеловал ее и прошептал:
– Вы просто загоняете своих мужей, милая Скай! Выходите замуж за меня, и вам не удастся меня заездить!
Она в раздражении оттолкнула графа, глядя на него с презрением. Роберт Дадли, граф Лестерский, был, как всегда, элегантен и красив, но его манеры были так же оскорбительны и невыносимы для Скай.
– Немедленно уберите руки, Дадли! Я приехала сюда потому, что королева имеет на меня особые виды, и, если вы осмелитесь снова приставать ко мне, я устрою самый ужасный скандал, какого еще не видел этот двор! На этот раз, свинья, меня защитит лорд Берли! – Она скинула его руку со своей талии. – Вы испортите мне платье!
– А что же это у Бесс за особые виды на вас, дорогая Скай? – Казалось, ее гнев нисколько не задел его.
– Скоро узнаете, лорд. А теперь извините, меня ожидают у королевы.
– Я провожу вас, – сказал он, беря ее под руку.
Она не отказала ему в этой милости, так как понимала, что, как только станет известно о ее помолвке, Дадли придется отстать. Они молча дошли до дверей апартаментов королевы, которые при их приближении широко распахнула личная стража ее величества. Среди присутствующих Скай узнала только двух женщин: Леттис Кноллиз и леди Элизабет Клинтон, урожденную Фицджеральд. Леди Клинтон была графиней Линкольн, и в ее свите состоял пажом второй сын Скай, Мурроу.
Внезапно вперед выступил маленький золотоволосый мальчик в бледно-голубом бархатном костюме с серебряными кружевами.
– Добрый вечер, мама! – сказал он.
– Добрый вечер, Робби, – ответила Скай, пожирая сына глазами. Ей хотелось обнять его, но она не могла сделать это при всех.
– Скай! – К ней подошла Леттис Кноллиз. – Как я рада снова видеть тебя! – Ее глаза скользнули по Дадли с легким упреком.
Вот оно как обстоит теперь дело, подумала заинтригованная Скай.
– Леттис, дорогая, я тоже рада видеть тебя! – И она слегка повернулась. – Как поживаешь, Бет?
