Ничего нельзя взять и бросить в людном месте, просто сделав вид, что это не твое. Это касается не старого шарфика… Это касается всего. Кости не гниют, и скелеты из шкафа никуда не деваются. Суть человека в том, чтобы просто запереть эти несчастные кости, обглоданные сомнениями, страхами и переживания, подальше в темноту своего сознания…
Но они не уходят с годами никуда, на них нарастает мясо сожалений, питает которые щедрое подсознательное. А дальше уже совсем не имеет значения, насколько глубоко в свое время Вы отправили того или иного скелета. Он выберется, обязательно выберется и напомнит о себе. И тогда останется выбирать – снова обглодать его как следует и упрятать на прежнее место, либо отпустить на все четыре стороны.
Только прощение дает результат. Но об этом никто не думает. Иначе, придется простить всех… Тогда пустоту и отсутствие запаха привычных костей, периодами больно врезающихся острыми частями в рассудок, и раздирающими его постыдными воспоминаниями, и страшными ощущениями, никто не вынесет. Никто… Потому что, если не останется скелетов, не останется того, что необходимо простить, а как же жить, и не бояться, мучаясь приступами позорной паники?
Вот Вам и ответ, дело вовсе не милосердии и не в неспособности дарить добро просто так, без причин. Инстинкт самосохранения, самый сильный и самый главный – без него человек не сможет прожить ни минуты. Майя… Все равно мы все сдохнем, да, Майя?
Марго устало положила голову на руки. Холодный и равнодушный стол приятно соприкоснулся с кожей лба и стало легче, волосы грязными прядями разлеглись вокруг и удручали своим видом еще больше.
– Вы бы поспали…
Она грустно усмехнулась. Еще бы предложила принять ванную и выпить капучино… Самое время и место.
– Я Вам говорю, что Майю похитили, а Вы мне говорите поспать! – Марго не сдержалась и вскочила, она была больше не в силах оставаться спокойной. Провела в участке несколько часов и безрезультатно…
– Девушка, пожалуйста, успокойтесь, – монотонно произнесла женщина в форме и тяжело вздохнула – каждый вечер одно и то же, у всех самые срочные и самые страшные дела… А по факту, из девяти случаев из десяти выходит, что дело и выеденного яйца не стоит. Поссорились и необходимо выпустить пары, а все сразу заводят дела о похищении. Народ совсем с катушек съехал. А говорят, что время беспокойное… Люди беспокойные!
И зачем снова разворошили эту историю Писателя, теперь каждый день обращаются люди с важными сведениями… Лучше бы делами занялись, а не раздували панику.
Но Марго и не собиралась успокаиваться, слова подействовали на нее как красная тряпка на быка.
– Вы совсем все с ума тут посходили?! Ей пишет с просьбами о прощении какой-то маньяк извращенец, потом похищает, а Вы мне несете глупости про соблюдение процедуры и предлагаете успокоиться, пойти домой и просто ждать новостей двое суток… Я что, похожа на полоумную?
Женщина в форме собиралась было объяснить, что ее фраза не имела ничего личного, как послышался резкий мужской голос.
– Что значит, пишет с просьбами о прощении? Кому пишет с просьбами о прощении? Кто?
Марго обернулась и увидела пожилого мужчину. Он не был в полицейской форме и не производил впечатление полицейского, скорее, походил на профессора, преподающего литературу или философию. Его живой взгляд не в силах были скрыть даже крупные линзы очков в роговой оправе, у него были ровные красивые скулы, а щеки и подбородок обросли щетиной, словно он не спал несколько дней подряд, но большие голубые глаза смотрели так ясно и внимательно, что она вздрогнула.
