– Не беспокойтесь, такой комфорт будет вам предоставлен.
Я с тоской посмотрела на все еще зажатый в руке кетчуп. Сейчас я считала его причиной всех моих несчастий. «Проклятый, – подумала я, вертя его в руке. – Какую злую шутку сыграло со мной чревоугодие!»
Кажется, они решили, что я собираюсь швырнуть в них эту несчастную бутылку, потому что Ирина озабоченно взглянула на кетчуп, потом на своего партайгеноссе, и он заерзал в кресле.
Я не выдержала и рассмеялась. Ирина нахмурилась.
– Ну, ладно, – сказала я. – Так и быть. Я у вас побуду. Но совсем немного. И помните – я чрезвычайно капризна в своих желаниях.
С этими словами я поднялась. Гордо вскинув голову, пошла к выходу.
«Главное, Танька, не показывать им свой страх, – сказала я себе. – И мы непременно выкрутимся. Вот увидишь».
* * *
Да уж… Умение вляпываться в истории у меня удивительное… Интересно, почему это я до сих пор ни разу еще не проваливалась в канализационный люк?
Мы все шли и шли по анфиладе коридоров, сменяющих друг друга. Моя молчаливая «помощница» явно не была настроена на доверительные разговоры. Я же рассматривала ее, поскольку мне было интересно понять, что же задвинуло ее в этакую компанию. Конечно, своим каменным лицом она напоминала статую Афины Паллады, но в целом – девушка как девушка. Стройная. Со светлыми волосами. Костюм, правда, чересчур строгий. Я бы поменяла на джинсовый. Но – кому что нравится. «Может, у них мода такая», – вспомнила я слова героя «Ассы».
Наконец Ирина остановилась и картинным жестом благодетельницы распахнула передо мной дверь.
– Какая классная камера, – причмокнула я, – это у вас люкс?
Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– Располагайтесь, – произнесла она тихим равнодушным голосом. И исчезла.
Но перед этим предусмотрительно закрыла дверь на ключ.
– Ну, Таня, мы одни, – сказала я себе, плюхаясь на кровать, такую огромную, что становилось непонятно, зачем мне одной столько места. Или подлый Халивин тешит себя надеждой оказаться рядом?
Теперь можно было подумать, в какую грязную лужу мы вляпались и как нам отсюда выбираться. Но чем больше я думала, тем печальнее становилось на душе. Анализируя ситуацию, не всегда находишь выход. Пока я его не видела.
Пока я видела перед собой комфортабельную тюремную камеру, оснащенную по последнему слову импортной техники и меблированную в лучших «новорусских» традициях.
И от этого меня тошнило. Я закрыла глаза. «Ну, кавказская пленница, – спросила я себя, – что делать-то будем?»
Ждать, чего же еще? Ждать удобного момента, чтобы дать этой выдре в строгом костюме под дых и удрать. Не могу же я вести расследование отсюда! Я же не Ниро Вульф, черт бы их всех тут побрал…
Сама не помню, когда я заснула. Я просто начала проваливаться в черную яму. Как в трубу. Мимо меня пролетали бутылки с «Балтиморовским» кетчупом, и все они норовили упасть мне на голову.
Я проснулась от стука в дверь. «Господи, – подумала я, просыпаясь с головной болью, – почему они так ломятся ко мне? Дайте же мне поспать, черт бы вас побрал!»
Потом я услышала гулкие шаги, и кто-то громко произнес:
– Ирина Анатольевна, дайте ключ, пожалуйста…
Ответ я не слышала. Я открыла глаза и подскочила. И где же это я нахожусь? Незнакомая комната. Голова болит, и эта боль отдается в глазных яблоках.
События вчерашнего дня встали перед моим внутренним взором, и я застонала. Ну конечно… С ненавистью посмотрела на раскошную мебель и на эту идиотскую запертую дверь.
