Зал взорвался встревоженной какофонией, но никто даже не пытался прервать женщину.
Она продолжала читать заклинания, и голос ее звучал все громче:
– Инвечит бакри дархиджа сосе кога парни… инвечит бакри…
Руперт отшатнулся, словно от удара.
Один из членов совета вскочил и бросился к женщине.
– Ну что же вы, миссис Донован, нельзя так себя вести. Думаю, на сегодня хватит.
Женщина оборвала свои заклинания.
– Заруби себе на носу, Миллингтон, твои дни в совете сочтены! – прошипела она, тыча в него пальцем, и Руперт вздрагивал от каждого тычка. – Заруби себе это на носу!
Она отмахнулась от пожелавшего вмешаться главы совета:
– Убери от меня свои поганые руки, Финч, я уже ухожу!
Повернувшись к Руперту Миллингтону, она свирепо зыркнула на него:
– Берегись, а то сам окажешься на костре! Вспоминай, вспоминай, чем закончился Пороховой заговор!
Инспектор Джефф Уокер склонился к ноутбуку и нажал клавишу «пауза». Лицо женщины на экране застыло в пугающей гримасе. Уокер устроился за столом поудобнее, приняв «непринужденный, но по-прежнему начальственный» вид. Стоявшая в заднем ряду сержант Тэсс Фокс подумала, что в этом дешевом сером костюме он выглядит как учитель на замену, который не в ладах со школьниками.
– Сегодня утром мы получили от частного лица эту запись заседания муниципального совета Льюиса и Истборна. Оно состоялось в среду, первого ноября. Последнее известное нам видео с советником Рупертом Миллингтоном, теперь уже, вероятно, существующим в виде костей, найденных на месте злосчастного костра. По очевидным причинам мы посчитали это происшествие убийством. Не может быть, чтобы жертва по собственной воле угодила в костер.
– А что за женщина ему угрожает? – спросил кто-то.
Инспектор Уокер сверился с пометками на демонстрационной доске.
– Лица не видно, потому что снимали с заднего ряда, но мне сказали, что ее фамилия Донован. Местная жительница. Говорят, у них с Миллингтоном что-то было. Его жена пару раз жаловалась, будто эта женщина наведывалась к ним домой с единственной целью – испортить настроение хозяину. Я заглянул по адресу, который нам назвали, но не застал ее и оставил визитку с сообщением, что хочу переговорить с ней. Зайду еще раз позже. Учитывая характер угрозы и тот факт, что произошло это незадолго до убийства, она определенно попадает под подозрение.
– Думаете, она убила его из-за того, что он хотел отменить шествие?
Тэсс обернулась к говорившему – незнакомому молодому констеблю. Должно быть, не местный. Любой, кто прожил в Сассексе какое-то время, знает, как разгораются страсти в Ночь костров. Неплохой каламбур. Если бы это были двое рослых, крепких мужчин, повздоривших во время шествия, она бы с легкостью поверила, что драка могла закончиться смертоубийством. Но этой женщине было под пятьдесят. Тэсс плохо представляла себе, как она смогла бы без посторонней помощи затащить тело Миллингтона в костер.
– …и не за такое.
Тэсс поняла, что по привычке не прислушивалась к тому, что говорил Уокер. Теперь, когда он стал ее начальником, придется научиться уделять ему больше внимания.
– В зале находилось как минимум тридцать человек, и я хочу от каждого из них получить показания касательно этих угроз. Барнс, Джадсон, можете взять список присутствовавших из протокола заседания совета.
Оба полицейских кивнули.
Уокер закрыл ноутбук и повернулся к доске.
– Итак, Руперта Миллингтона, члена муниципального совета, кандидата в парламент от Консервативной партии, в последний раз видели на этом собрании. Его жена Леодора в тот вечер осталась ночевать у подруги и вернулась домой только на следующий день. Она легла в постель, полагая, что Руперт придет поздно и пьяным и потому будет спать на диване. Беспокоиться она начала только наутро, когда поняла, что он так и не появился. Она сообщила о его исчезновении в воскресенье, третьего ноября. Поскольку мистер Миллингтон был взрослым мужчиной, способным себя защитить, мы оформили протокол, обзвонили больницы, составили список его знакомых et cetera
