Вот и сейчас она болтала и обмахивалась надушенным платочком, пока я, отрешившись от всего, думала о своем.
— Ох и душно же в этом экипаже. А ты как, деточка? Хорошо себя чувствуешь? Грустно, наверное, снова покидать отчий дом? И ведь почти нашли жениха. Густав был страсть как хорош! Брови вразлет, глаза пронзительные. Ох, и силен оказался по мужской части. Ни одной служанки не пропустил… — И спохватившись. — Ох! Да кому ж я о таком говорю?! Свят-свят! Но ты, деточка, все равно на ведьму учишься. Вас там еще и не о таком просветят. Свят-свят! И зачем только твой отец в свое время согласился тебя отдать в эту академию? Никак чары на него ваша главная навела. Свят-свят! — Тетушка встретила мой фирменный прищуренный взгляд и быстро съехали с ведьминской темы. — Так, о чем это я? А! Не понимаю, почему ты его отвергла. А Вернон? Ну такой красавчик! Щечки — яблочки, сразу видно, что здоровый молодой человек и хорошо питается. А Дуглас? Вот где порода! Такой представительный молодой человек, а какой перспективный! Род у него хоть и не очень богат, но знатен, а сам мальчик на мага учится. Чем он тебе не угодил?
— Заносчивый засранец, — пробубнила я под нос, но забыла о феноменальном слухе тетушки, который обычно просыпался в самый неподходящий момент.
— Матильда! — взвилась она. — Что за слова ты употребляешь?! Ты же дворянка!
И понеслось…
Я покаянно опустила голову и снова углубилась в мысли. А потом тетушка устала, и мы с ней, убаюканные мерным движением экипажа, задремали.
***
К постоялому двору, где планировали переночевать, мы подъехали с опозданием. Тетушка съела в обед в придорожный таверне что-то несвежее и слишком часто во время пути дарила свое бесценное внимание придорожным кустам.
Вот и сейчас вместо того чтобы идти и договариваться с хозяином таверны о ночлеге, она бросилась искать туалет, а я тяжело вздохнула, посмотрела на невероятно звездное небо и, немного размяв ноги после длительного сидения в экипаже, пошла в таверну.
А там меня встретил шум и гам полного заведения. Во время других моих путешествий я с такой многолюдностью в трактирах не сталкивалась. Немного опешив, застыла в дверях и… получила тычок в спину!
— Ох, простите! — тут же подхватил меня под локоток и заглянул в глаза невероятно красивый мужчина. Темные омуты глаз, острые скулы, волевой подбородок, прядь черных волос, упавшая на лоб. Но даже не это было главным. Харизма! Вот что буквально сшибало с ног. — Вы встали прямо в дверях. Думаю, вам стоит отойти от них чуть дальше.
— Ага, — завороженно глядя на него, ответила я.
«Нет, ну какой красавчик!» — в мыслях запорхали розовые сердечки.
— Что ж, от двери я вас отвел. Теперь о вас точно никто не споткнется. Прошу меня простить. — Он отвернулся и пошел к трактирщику.
«Не споткнется… Ах… — умилялась я, продолжая плавать в непривычном розовом тумане. — В смысле не споткнется? Я что, пенек, чтобы об меня спотыкаться?! — Тряхнула головой, отгоняя наваждение, расправила плечи и мстительно подумала: — И не такой он и красивый. Мужчина как мужчина. Обычный!»
И тоже направилась к трактирщику. Я подошла как раз, когда тот протягивал брюнету ключ с увесистой биркой:
— …Вот, господин, наш лучший номер к вашим услугам! Подождите минуту, сейчас подойдет мой помощник и проводит вас наверх.
Трактирщик так увлекся новым постояльцем, что не обратил на меня внимания! Мне пришлось изобразить покашливание.
