Так я брел до зоны транзита. Потом мне пришла в голову мысль слегка повеселиться. С моим паспортом это было довольно просто. Для этого надо пройти в зону турфирмы Томаса Кука и подать им данные, что за последний год вы объехали земной шар. Тогда вы получите бесплатный дополнительный тур вокруг земли от этого мирового агентства. Поскольку было около двух часов дня по местному времени, а до вылета было еще шесть, я решил найти их офис.
Но ни один из служащих аэропорта и волонтеров мне так и не помог. Да еще приземлились два самолета, которые переправили из Франкфурта из-за поломки датчиков двух посадочных полос, и залы «Ференца Штраусса» загудели от переполненности. Я посмотрел на людей, которые случайно оказались в другом городе, и испытал к ним глубочайшее уважение, поскольку большинство из них ехало во Франкфурт на ежегодную международную книжную ярмарку. Вот где я бы провел эти несчастные шесть часов.
Я решил выйти в город, дойти до какого-нибудь старого гаштета и заказать там самую большую кружку местного пшеничного пива, напитка, известного со времен фараонов. Показал на выходе транзитный билет и вышел под свод автовокзала. Так, немного проехавшись на автобусе и выскочив из него перед улицей с максимально старыми домами, я пошел по неровной брусчатке вдоль серых, желтых, зеленоватых, потертых годами стен, внимательно вглядываясь в вывески. Через пять минут мой взгляд уперся в бронзовую огромную кружку, под которой красовались три слова: «Пивная Иммануила Канта». Обитая снаружи настоящим деревом, которое от света и пыли стало редкого стального цвета, с огромной кованой дверью, эта пивная мне явно понравилась. Я потянул удивительно легко открывшуюся дверь и шагнул в полумрак помещения.
Внутри был такой же древний интерьер, что и снаружи. Немцы всегда славились умением сохранять и восстанавливать старину, но здесь все вокруг просто дышало древностью. Кругом дерево: полки, лавки, стены, потолок, стойка с печальным усатым поваренком на верхней панели и даже многочисленные тусклые светильники. Древние жестяные, стальные, медные и стеклянные кружки гордо стояли по всему периметру бара. Столы дощатые, отполированные локтями десятков тысяч посетителей. Над входом различались железные цифры «1852». Всё это еще и отлично пахло, той самой простой, жирной и сытной баварской кухней. Гостей было немного, и я выбрал средний столик с двумя широкими лавками. Меню было напечатано на толстых листах, скрепленных медными широкими клепками. Я выбрал «Августинер» в самой большой, почти литровой, кружке. Такой же печальный официант, как и фарфоровый поваренок на стойке, принес мой заказ и порцию гренок, как комплимент. Разложил подставки, переместил бокал и сетку с хлебом и безмолвно исчез. Я сделал большой глоток этого горького напитка и стал разглядывать посетителей и оформление забегаловки. На ближайшей же стене, сразу под полками с бокалами, я разглядел тексты в рамках, аккуратно вставленные в деревянные же рамки. К моему удивлению, это была очень старая заглавная страница одного из самых важных трудов Канта – «Всеобщая естественная история и теория неба», опубликованная, как я помнил, в середине восемнадцатого века. Опять в памяти возникли воспоминания о студенческом прошлом, где в разных странах, в разных науках и разными людьми такие мощные имена, оставившие след в истории, как Кант или Ньютон, Декарт или Евклид, приводились часто и повсеместно. Немецкий язык за эти двести пятьдесят лет не претерпел сильных изменений, и я с удовольствием прочел эту страницу. Всегда меня удивляло то, что подобные труды, чтобы они могли увидеть свет, посвящались монархам. Так и этот был предназначен суждению короля Пруссии. Одни только слова «Опыт об устройстве и механическом происхождении всего мироздания на основании ньютоновских законов» всего сто лет назад от написания были бы поводом для разведения костра святой инквизиции.
