Я отправляюсь в спальню и закрываю дверь. Разговоры с матерью всегда вызывают у меня тревогу.
Она так долго пыталась вылепить из меня идеал, указывая на мои недостатки и показывая мне, как их скрывать, что в конце концов я убедила себя, что являюсь ошибкой. С детства я была уверена, что не заслуживаю ее любви, и даже до сих пор я то и дело проваливаюсь в темноту, пытаясь вспомнить, когда последний раз она проявляла ко мне материнскую ласку.
Было ли это хоть когда-то?
Да, возможно, когда я была совсем маленькой девочкой, но я была слишком мала, чтобы запомнить хоть что-нибудь об этом. Так что когда я копаюсь в себе, то не нахожу ни единого совместного воспоминания о нас, как матери и дочери, и ни единой ласки. Это опустошает.
В такие моменты пустота поглощает меня, и я испытываю нужду наполнить ее и вернуться в настоящее с помощью боли.
Теперь объяснить мое беспокойство куда проще. Доктор Джексон шаг за шагом помогает мне вытаскивать все наружу, и ее участие словно плацебо, которое уменьшает мое страдание и подталкивает меня избавиться от него насовсем. Каждое воспоминание, каждое слово… будто книжные страницы, которые я жадно глотаю одну за другой, вовсю желая добраться до финала.
Телефон звенит у меня в руках, пока я сижу, погруженная в свои мысли. Моя типичная мать, которая не может ждать ответа дольше пяти минут.
– Алло? – нетерпеливым тоном откликаюсь я.
– Анаис, почему ты не ответила на мое сообщение?
– Мама, я была в душе. Я ведь не все время с телефоном.
– А стоило бы. С твоей стороны было бы правильным всегда быть на связи со своей семьей, – раздраженно отзывается она.
– Да уж… еще бы вы сами звонили почаще. Честно говоря, даже не помню, когда это было последний раз.
Мгновение она молчит, обескураженная моим тоном.
Да, мама. Я тоже умею быть высокомерной. Теперь.
– Колледж тебя меняет, – холодно произносит она.
– Я всего лишь взрослею…
– Не так, как следовало бы.
– О, конечно! Даже не сомневалась в твоих мыслях.
Ей когда-нибудь надоест унижать меня любой ценой?
Порой я спрашиваю себя, чем мы с Евой, черт возьми, заслужили такое отношение.
– Неужели я никогда не радовала тебя такой, какой я была? – выхожу я из себя. Понимаю, что серьезно накаляю ситуацию, но последние события пробудили воинственную сторону моей натуры, ту часть меня, которая больше не намерена сдаваться.
– О боже! Анаис, что за тон? Я все-таки твоя мать. Тебе нужно вернуться домой.
– Мама, у меня два экзамена на носу. Раньше весенних каникул я не приеду, – спокойно сообщаю я, и хотя сама мысль о возвращении домой не вызывает у меня никакого энтузиазма, но и страха от этого я больше не испытываю. – Ты мне позвонила по какому-то поводу? – спрашиваю с нескрываемым намерением положить конец нашему очередному жалкому разговору.
Я слышу, как она глубоко вздыхает.
– По двум, – начинает она. – Первый касается Евы. Кажется, у нее появился парень.
Моя сестра не звонила мне уже несколько недель, и весьма странно, что она мне ничего не рассказала.
– Она вам сама об этом сказала? – спрашиваю я, огорченная тем, что мне приходится узнавать об этом от своей матери.
– Нет. В этом-то и дело.
– Нет? – Я в замешательстве. – Тогда, как ты…
А затем до меня доходит. Ева учится в Сан-Франциско в том же университете, где учился и наш отец, и ясно, что у него остались там кое-какие знакомства. Как ясно и то, что эти его друзья-товарищи по отцовской просьбе глаз не спускают с его драгоценной дочурки.
