После недолгих поисков Боря обнаружил на нижней полке свою старую простыню с желтыми и коричневыми собачками, малы-шовское синтепоновое одеяльце и подушку, на которой всё еще была надета его любимая наволочка – синяя с корабликами. Пододеяльника не было. «Ладно, завтра получше поищу. Или купить ведь можно же?» – неуверенно подумал мальчик. Спать было еще рано, но сказались волнения и недосып. Он уже было лег, но окликнул Костю:
– Там пирожки бы в холодильник убрать…
– Хозяйственный какой у тебя сынишка! – одобрительно рассмеялся Костя. У него был приятный смех – на тех низких нотах, которые Боря переносил нормально.
– Ага, как хомяк. В садике свою котлетку просил для мамы завернуть, – снова визгливо засмеялась Света.
– А я тоже хомяк. Я твой хомячок. Где моя норка, я так по ней соскучился! Знаешь, как хомячки дышат?
Боря услышал, как он усердно засопел.
– Уйди, шее щекотно! – игриво ответила Света.
– Да отдыхай, Светик! Это я так, шучу. Ты вон горишь вся. Жаркая моя женщина! Слушай, а давай еще аспиринчику? А? Слетать за водичкой тебе?
– Н-не…
– Ну ладно, отдыхай. Я еще на кухне посижу. Там и водочка у меня осталась, и пирожки.
– Борьке оставь с повидлом, а с мясом доедай, а то пропасть могут.
– У меня не пропадут! – Костя погасил свет и захлопнул дверь.
Боря заснул быстро, как будто его выключили из розетки. Спал без сновидений, но иногда слышал мамины крики, ругань, стук, как будто кто-то швырялся предметами, а один раз был такой звук, как будто она упала с дивана. Ближе к рассвету он выполз в туалет и услышал из кухни голос дяди Кости, который с кем-то негромко разговаривал по телефону:
– Не знаю, что и делать, блин! Моя ночью колобродила. Сплю, а она как вскочит! Ночник засветил – глаза безумные, на дверь смотрит. Я к ней, а она с мужем-покойником разговаривает, вроде как он ее зовет. Потом кошку какую-то ловила. Меня вообще никак, представляешь? Будто меня и нет. Хотел еще аспирину дать – куда там. Что, водочную клизму? Тебе легко шутить, а мне-то каково, блин? Реально жутко, блин! Валить? Я уж думал. Да пацана жалко. Она ведь сына привезла, норм пацан. Не могу же я его с ней бросить. Ладно, завтра видно будет. Может, уговорю на больничку. Ну всё, пойду еще посплю, пока дрыхнет. Давай, пока! Сорян, что разбудил. Ты же просто спец по такому.
– А что с мамой? – заглянул на кухню Боря.
– Ты-то чё шаришься? ОРЗ у нее. «Очень резко завязал», болезнь такая. Ну, авось через неделю полегчает. Но это не точно. Ты смотри, поосторожнее. А то она глюки ловит. Ну, иди ложись. Только тихо, не разбуди мамку-то.
Остаток ночи прошел спокойно, а утром Света проснулась почти такая же, как обычно – раздраженная, но вполне вменяемая.
– Ну что, Боря, сейчас позавтракай пирожками и за работу. Твоя работа – это уроки. Ну, и убирать.
– Мам, а на площадку можно выйти? – посмотрев в окно на чудесное весеннее утро, спросил Боря.
– Вот уборкой мы займемся, уроки сделаешь, и можно.
– А тогда жарко будет.
– Так! Не пререкаться мне тут! – вскинулась Света, и Боря замолчал.
– Да ладно пацана-то строить! Светик, то есть Светк, ты это… дай мне пятьсот рубликов на сиги, а? Я потом верну, ты же знаешь! И к ужину чего куплю.
– На! Только чтоб сегодня нашел нормальную работу! Стыдобища – здоровый мужик у своей женщины на сигареты стреляет!
– Я сегодня на разгрузке поработаю и с ребятами побазарю. Мне Толян помочь обещался.
