Воспоминания такие… неожиданно теплые. И я уже каким-то совсем другим – не московским! – тоном сказал:
– Конечно помню, Григорий. Здравствуй. Как дела?
– Дела! Да отлично дела! Все хорошо! Только вот мать твою давеча вспоминали – хорошая была женщина, земля ей пухом, – тут он показательно погрустнел, но даже меня так не купишь, я уже почти наверняка угадал, что будет дальше.
И Григорий моих ожиданий не обманул:
– Может, помянем? Только вот зарплату опять задержали, ироды, – и уставился выжидающе.
Первое желание – свалить. От Гриши этого, из города, из страны! Так, насчет «из страны» – а тут ведь что-то есть! Если я тыщами прыгаю теперь… Но это потом.
– Так, Григорий, я здесь по делу, вообще-то, – у меня опять вернулся «московский» тон голоса – из разряда «ничего не надо». Ну, или «нахрен все пошли быстро»! Но тут мужичонка стянул свою шапку, как-то горестно поник и начал отворачиваться. Похоже, такой тон ему прекрасно знаком и здесь… А я почувствовал внезапный укол вины. Ну вот что он мне сделал? Ведь наоборот – один из немногих тут, кто всегда был на «светлой» стороне! К тому же… в голову пришла новая мысль:
– Хотя, погоди-ка: ты же тут всех знаешь, наверное?
– Конечно! Все про всех знаю, все расскажу, в лучшем виде! А на улице ещё корешки мерзнут – они вообще тебе за справочное бюро! – Григорий резко оживился.
Тут важно сразу осадить:
– Ты только не разбегайся особо, я все же не миллионер. Сколько вас тут? Я кого-нибудь знаю?
Но Гришу уже не остановишь:
– Да нас трое всего! – подмигнул, – Все по классике! Да и много ли нам надо? Почутка разлить, утро – сам понимаешь… Пойдем?
– Да сиди ты! Куда мы пойдем в такую рань? Тут вон чая нет даже! А ты… что ты покупать-то собрался, кстати? А, неважно – все равно спиртное сейчас ещё не продают.
– Это кому не надо не продают. Кому надо – все продадут в любое время в лучшем виде. А что покупать – зависит от размеров спонсорского взноса. Самая дешевая белая стоит 250. И чай тебе нальют, даже с сахаром! – ему уже откровенно не терпелось.
Да уж, думаю, аппетиты скромные. Честные ребята, по-своему. «Если не дадут мне по голове в подворотне», – это уже паранойя моя голос подает. Но потом я смотрю на Гришу, с его трясущимися руками, худым испитым лицом, и меня сразу отпускает – вряд ли эти парни могут дать кому-то по голове… Другие интересы у них. И даже не знаю, что мне нравится больше: начать тешить ностальгию пораньше или получить свой горячий чай прямо сейчас! Купил меня Гриша, это точно. За чай. А пацаны, дураки, ещё над «девочками за шоколадку» стебутся, анекдоты сочиняют…
– Ну пошли. Далеко идти-то? – и тут я вспомнил самое в нашем климате главное, – Погоди: а мы что – так на улице и будем торчать, что ли? Где вы тусуетесь-то сейчас?
Гриша засмеялся:
– Не боись, не замерзнешь, – шутливо толкнул меня кулаком в плечо, – отвык там, у себя, в Бурге, от нашей погоды? Или где ты нынче?
– В Москве, – машинально ответил я. Сразу же спохватился, прикусил губу, но все – поздно, вылетело. С другой стороны – да не черт бы с ним? Ну кому эти синяки здесь болтать будут? Забегая вперед – тут я погорячился и Гришу с компанией явно недооценил.
Уже спускаясь по ступенькам, Григорий повернулся ко мне и объяснил:
– Вон, смотри, в синей куртке – видишь? Это Вася. Он мастером работает по ремонту обуви, тут, рядом, в Доме Быта. Там тепло, и никто не помешает. И чай-сахар есть! Только возьмем – тоже рядом совсем, во дворах.
