– Как это, перенес? – спросила я шепотом в перерывах между спряжением китайских глаголов.
– Сказал, что у него другие дела. Извинился и перенес на пятницу, через две недели – также шепотом ответил Богданов, наклоняясь к моему уху. Слишком близко. Но сплетни и испорченная репутация преподователя меня даже не волновала.
Так. Все-таки ты улетаешь к Рите. И ничего не сказал мне. И не попрощался. Наверное, опять соврешь что-нибудь про заказы. У меня закружилась голова и подкосились ноги. Богданов поймал меня за талию.
– Вам плохо? Давайте к окну. Сейчас…
Рома осторожно подвел меня к окну на площадке, и открыл его в режиме проветривания. Полностью окно не открывалось из-за соблюдения мер безопасности. Меня обдало прохладным февральским воздухом. Стало легче.
– Мне лучше. Спасибо. Иди.
Он все еще стоял и смотрел на меня знакомым щенячьим взглядом. Ну, почему, из всех мужиков мира я выбрала того, кто ВОТ ТАК на меня НЕ смотрит? А лишь причиняет мне страдания. Мазохизм какой-то.
– Мне действительно лучше, Рома. Просто голодная.
Он не поверил, но ушел. Я спустилась в бухгалтерию, предупредила о своих часах и планах на Лизу, выслушала пару сплетен из жизни женщин за пятьдесят, а в голове все время билось: "Он перенес встречу". Что ж, судьба отложила урок на время. Ты везучий, оказывается.
Я еще не знала, что встречу ты перенес… из-за меня.
Ни к какой Рите ты не полетел, как выяснилось к концу моего рабочего дня. Вот он ты, реальный, невозмутимо стоишь на парковке возле университета рядом со своей прекрасной отремонтированный машинкой, сияешь и машешь рукой. Мне?
Я проморгалась на всякий случай, и обернулась, нет ли где позади еще одной похожей куклы. Что происходит?
Ты терпеливо ждешь, когда я пройду разделяющие нас несчастные двести метров, и окажусь напротив все с тем же недоуменным выражением лица.
– Привет! – в твоих глазах пляшут хитрые искорки.
– Привет…ты как-то без предупреждения…
Сегодня вообще все идет не по плану. По моей задумке я должна была утешать тебя в больнице. Но ты хитрый, изворотливый тараканище!
Тебя забавляет моя растерянность. Ты сгребаешь меня в охапку и целуешь на глазах у толпы спешащих на остановку студентов.
– До свидания! – кричат те мне – Хорошего вечера!
И хихикают, перешептываясь. Я прячу свое лицо в вороте твоей куртки. Я беззастенчиво счастлива.
– Ты сошел с ума… – полуласково, полуворчливо шепчу тебе на ухо. – Весь университет завтра будет знать, что у меня есть личная жизнь.
– Пусть знают – собственнические нотки в твоем голосе приятно обволакивают – И не задерживают тебя по пустякам!
– Куда поедем? – спрашиваю я, ныряя в тепло автомобильного салона.
– Сюрприз.
– Не люблю сюрпризы
– Этот тебе понравится!
И я понимаю, что у нас будет свидание. Настоящее свидание. Чувствую себя маленькой девочкой, замершей в предвкушении перед огромной подарочной коробкой с бантом. Интересно, что там? Что ты приготовил?
Мы едем какими-то незнакомыми закоулками и дворами. Темно. Огоньки города мелькают вдалеке, расплываются близорукими цветными пятнами.
В салоне пахнет как в кондитерской, сладковатый, но не приторный запах кофе и свежей выпечки. Из магнитолы льется: "И по секрету… Я слаб, когда ты раздета. И на двоих сигарета…". Макс Барских. Я хочу подпевать, и тихонько подпеваю. Ты начинаешь подпевать тоже. Я прибавляю громкость, и через несколько минут мы уже поем, а точнее кричим на два голоса весь репертуар с твоей музыкальной флешки.
