Она снова переключает связь, причём на сей раз слышны треск и шорох эфира.
– «Кыштым», «Кыштым», я «Уфа» – теперь это мужественный голос как минимум полковника. – Как слышно? Значит, так, ребята. Сейчас мимо вас будут проезжать гости, им станет плохо. Так вы уж не откажите в помощи пострадавшим. Не, не надо их мучить. Сделайте хоспис, и всё. П…ц котёнку, срать не будет! Всё у меня.
Аина смотрит на меня сквозь прозрачное свечение дисплея, висящего перед ней.
– Вот и вторая проблема отпала с треском. Ну, отпадёт через… да, уже через пять минут. Я вижу вопрос, который вертится у тебя в голове. Нет, Рома, я не ты, я концов не обрезаю. Пока ты валялся в витализаторе, мне удалось сделать и твою часть работы. Те двое должны были совершить свои чёрные дела и исчезнуть. Я просто немного ускорила процесс их перехода в естественное состояние – трупы ходить по земле не должны. И сейчас вот сорвала акции, запланированные «зелёными». Но прежде я узнала их связи, Рома, и это главное.
Дисплей гаснет, устраняя зыбкую виртуальную преграду между мной и наставницей.
– ТЫ ПОНЯЛ?
– Понял… – я смотрю на неё со смешанным чувством, которому более всего подходит название «благоговейный ужас». – Волки от испуга скушали друг друга…
– Чего? – Аина прищуривается, вылавливая смысл пословицы-поговорки в моей голове – Ага, вижу, всё-таки что-то понял. Ну что, коллега, будем работать?
– Скажи… – я сглатываю, – ты так всех можешь?
Аина вздыхает так тяжко, что и без телепатии можно уловить общий смысл – ну что взять с контуженного биоморфа?
* * *
Я понуро сижу на скамейке за баней. Той самой скамейке за той самой баней, где всё началось.
Папа Уэф возникает бесшумно. Молча садится рядом.
«Я здорово влип, папа Уэф. И подставил Аину»
«Это так. Я предупреждал тебя – в вашей конторе придурков не любят»
«Скажи… Меня выгонят?»
Несколько секунд раздумья.
«Не знаю. Я бы выгнал»
«Спасибо»
«На здоровье. Ты пойми Биана. Зачем ему твой труп? И, возможно, не только твой. Он отвечает за дело, и за жизни своих сотрудников тоже»
«И что мне делать?»
Папа Уэф издаёт тяжёлый вздох.
«Не знаю. НЕ ЗНАЮ! Можно, конечно, попытаться устроить тебя в группу подготовки миссионеров, но это будет только отсрочка. Потому что ты не справишься»
«Что, я так безнадёжно туп?»
«Дело не в этом»
Он глядит мне в глаза тяжело-пронзительно.
«Если ты не удержишься сейчас, ты не сможешь работать и в миссии. В тебе ЭТО засядет, как гвоздь. Плюс ко всему ты поступишь уже с подмоченной репутацией. К тебе не будет стопроцентного доверия, понимаешь? Ты не представляешь, как это страшно, Рома, когда товарищи относятся к тебе с опаской. Ненадёжный – это будет твоё клеймо, смыть которое трудно»
«Всё ясно, папа Уэф. Придётся мне поступать в службу очистки пресных водоёмов. Да мало ли в Раю хороших и нужных профессий!»
Его взгляд становится тяжело-пронзительным:
«А это уже будет бегство. Бегство от самого себя. Послушай, что я тебе скажу. Твоё призвание – Земля. Как и призвание Иоллы. Если ты сейчас сбежишь…»
«Или меня уйдут»
«Не перебивай! Если ты сбежишь от самого себя, то потом рискуешь и не найти. И это станет началом конца. Потеряв себя, ты в конце концов потеряешь и мою дочь»
Перед моим внутренним взором вереницей проплывают наведённые мыслеобразы. С каждым днём всё смурнее и холоднее становится в нашем с Ирочкой доме. Понемногу, постепенно. Сперва она изо всех сил старается, но помочь тому, кто не найден, невозможно. И вот уже вместо лучезарного света в таких любимых глазах проступает боль и отчаяние, которое сменяется безразличной пустотой… Нет!!!
