– Кажется, да.
– Ничего не пропущено?
– Специально я не проверяла, но, по-моему, вся пленка распечатана.
Брюс открыл ящик стола:
– Вот, возьмите купон. Следующую вашу пленку мы проявим и напечатаем бесплатно. Снимки три на пять дюймов. Если захотите четыре на шесть, нужно будет немного доплатить.
Грейс даже не взглянула на предложенный купон.
– У вас на двери написано «проявка». Вы прямо здесь проявляете?
– Да. – Брюс похлопал по боку большого аппарата. – Старушка Бетси все умеет.
– Значит, и мою пленку проявляли здесь?
– Конечно.
Грейс вынула конверт «Фотомата».
– Вы не скажете, кто занимался этим заказом?
– О, но я уверен, вышла просто ошибка!
– Я не говорю, что умысел, просто хочу знать, кто проявлял нашу пленку.
Брюс посмотрел на конверт.
– Можно узнать, зачем вам это нужно?
– Заказ выполнял Джош?
– Да, но…
– Почему он уже ушел?
– Что, простите?
– Я забрала фотографии примерно в три, вы работаете до шести, а сейчас и пяти нет!
– И что?
– Да вот странно, что смена продавца заканчивается вскоре после трех, притом что ателье закрывается в шесть.
Помощник управляющего как-то официально выпрямился.
– У Джоша дома возникла нештатная ситуация.
– Какого рода?
– Послушайте, миз… – он взглянул на конверт, – Лоусон, я приношу извинения за ошибку. Я уверен, в ваш конверт случайно попала фотография из другой пачки. Не припоминаю, чтобы у нас такое случалось, но позвольте заметить – никто не совершенен. Хотя подождите…
– Что?
– Можно посмотреть на снимок?
Грейс испугалась, что Брюс не отдаст ей фото.
– Не захватила с собой.
– А что там снято?
– Группа людей.
– Ясно, – мрачно кивнул Брюс. – Обнаженные?
– Что?! Нет! Почему вы спрашиваете?
– Мне кажется, вы расстроены. Я подумал, может, фотография оскорбила ваши чувства?
– Нет, ничего такого, мне просто нужно поговорить с Джошем. Не могли бы вы сказать его фамилию или дать его домашний телефон?
– Это исключено. Но завтра он будет в ателье с самого утра. Приезжайте и поговорите.
Грейс не стала возражать, поблагодарила помощника управляющего и ушла. Может, оно и к лучшему. Приехав в ателье во второй раз, она поддалась невольному порыву. Надо остыть. Возможно, она и в самом деле неадекватно реагирует.
Через несколько часов Джек придет домой, вот тогда все и прояснится.
Грейс по очереди с другими мамашами возила маленьких на тренировки в бассейн развлекательного центра. Четыре девочки восьми-девяти лет, прелестные энергичные непоседы, усаживались по двое – на заднее и «самое заднее» сиденье минивэна, наполняя салон щебетом, хихиканьем, «здравствуйте, миссис Лоусон», встряхивая еще мокрыми волосами и распространяя слабый запах жвачки и хлорки, звуками сброшенных ранцев и щелканьем пряжек ремней безопасности. Вперед дети не садились – запрещали новые дорожные правила, но, несмотря на обязанности водителя, а может, и благодаря им, Грейс любила возить девчонок в бассейн. Отличная возможность посмотреть, как дочь общается со сверстницами. В дороге девчонки свободно болтали; взрослый за рулем для них находился в другом измерении, и у мам появлялся шанс узнать много интересного – кто классный, а кто нет, кто влюбился, а кто разлюбил, кто из учителей хороший, а кто злой. Если слушать внимательно, можно расшифровать, на какой жердочке птичьей иерархии в настоящий момент восседает ваше чадо.
Плюс эта поездка – своеобразное развлечение, как и любая вылазка.
Джек снова задерживался на работе. Грейс наскоро соорудила ужин Максу и Эмме – вегетарианские наггетсы (считалось, что они полезнее для здоровья, а с кетчупом дети все равно не отличат), разогрела готовые картофельные оладьи и мороженую кукурузу «Веселый зеленый великан», на десерт почистила два апельсина. Эмма уселась за уроки – ох, ну и задают же сейчас восьмилетним! – а ее мама, улучив свободную минуту, ушла в гостиную и открыла ноутбук.
