‒ Я не собираюсь спать со старой каргой, ей свою девственность дарить точно буду. Мне её нужно выгодно продать кому-то другому, желательно тому, кто сможет хорошо заплатить, – внезапно произнёсла девушка, подходя к матери и беря два куска нарезанной булочки с доски.
‒ Темила, я же не прошу тебя с ней спать, тебе незачем это делать, – ответила женщина, перестав нарезать хлебобулочное изделие. ‒ К тому же она любит мужчин. О девственности пока не время говорить. Но ты права продать её нужно выгодно для нас всех.
Тем временем дочь налила себе в кружку воды из графина, стоявшего неподалёку, почти у стены. Она направилась к своему углу, противоположному матери, и уселась на старый матрас. В их доме не было кроватей же уже несколько лет, поэтому им приходилось спать на ватных ложах.
Женщина уже открыла рот, намереваясь продолжить разговор, когда раздались громкие шаги, спускающиеся в подвал, где жили Кимы. Эти шаги принадлежали только одному человеку.
Это был Тегун, старший брат Темилы что был на три года старше ее. Он выше младшей сестры на десять сантиметров и под метр восемьдесят пять. Телосложение у него было хоть и худощавое, но имелись мускулы и сила, на зависть практически всех жителей Земли. Возможно, из-за телосложения его и брали работать на тяжелую работу. Брюнет свои прямые жесткие волосы всегда стриг на лысо, чтобы не тратить на них драгоценное хозяйственное мыло, которое достать было очень трудно. Таким мылом мыли только тела раз или два в неделю на речке летом, зимой у Ена. Глаза у двадцатилетнего молодого человека были ‒ тёмно-коричневые, как у матери, и обрамленными черными ресницами, как у почившего отца.
Он в данный момент устанавливал дверь на её прежнее место, которую давно лишили петель ‒ с тех пор, как одна банд пришла за общаком. Тогда ещё живой мистер Ким нехило так дал бандюганам отпор. В ту ночь они лишились на двери петли, и правого глаза хозяина подвала. В следующую с ними встречу не стало главы семьи, Колян вонзил ножом в область сердца три раза. Ким Ван умер в возрасте шестидесяти семи лет.
‒ Ёпт, твою Техен, (второе имя Темилы, когда выдает себя за парня) – выругался Тегун. – Ты что, маску свою под ногами бросила, я же мог её раздавить, тогда бы ты точно пополнила ряды девочек мистера Ли.
‒ Ой, ‒ брюнетка поднялась и взяла протянутую маску.
‒ Доча, твой брат прав, относись бережнее к своим вещам. В нашей семье ты хотя бы не иди по неверному пути. Носи маску, скрывай своё лицо, – напомнила женщина, завершившая дела, и обняла наклонившегося к ней старшего ребенка.
‒ Сына, ты был у тёти Клавы? – спросила миссис Ким, глядя на пакет с знакомым рисунком в руках у старшего сына.
‒ Да, был, – вздохнул Тегун, в его голосе сквозили ноты отчаяния. – Похоже, теперь за еду нам и с ней придётся расплачиваться.
Две пары глаз посмотрели на него, ожидая разъяснения. На что старший мужчина в их семье продолжил:
– Она потребовала плату за хлеб, – двадцатилетний молодой человек неосознанно провёл рукой по своим непослушным волосам. – Мне пришлось продать своё тело и ей.
Младший ребенок выругался, а мать лишь тяжело вздохнула.
‒ Скоро нам и из дома не выйти, чтобы не сделать кому-нибудь приятное. Чёрт, я думал, хотя бы у посудомойки обойдётся без постели, – сокрушался старший сын, опускаясь на матрас, не снимая обуви.
В комнате воцарилось гнетущее молчание, полное безысходности и тревоги. Каждый обдумывал, что им дальше делать в сложившихся обстоятельствах.
