– Не многовато? – уточнил я, не удержавшись от вполне обоснованного сарказма. – Вчера, когда сорвалось, троих еле «уговорили».
Присев на снегу рядом, Фурия фыркнула, вполне разделяя мои опасения. А Кроха пискнула что-то явно нелицеприятное, высунув золотистую макушку из мехового мешка, который я теперь носил на шее специально для нее. Ага, белочка в клеточке. И орешек у нее имелся – изумрудный, который сперла у Чупы. Так и таскала с собой, ни на минуту не расставаясь. Надеюсь, Кроха когда-нибудь все же научится говорить хотя бы системными сообщениями, иначе невозможно понять, для чего ей это. Когда попытался в шутку забрать, взвизгнула так, словно я вознамерился лишить ее жизни. В общем, пока лишь ясно, что дело темное.
– Вчера случай был особый, мы хотели тебя в деле посмотреть, – хихикнул Аркуш, закончив выкладывать десяток снарядов на природную каменную ступеньку, с которой предусмотрительно смахнул снег. От него за несколько метров несло сладковатым наркотическим духом. Вместо табака этот чудик использовал толченые грибы и давно пропитался этим запахом насквозь. По его заверениям, здоровью это ничуть не вредило, и я почти был склонен поверить. Временами он казался чересчур легковозбудимым. И у меня успело сложиться впечатление, что издержки подобных пристрастий Аркуша, в виде повышенного нервного фона и некоторой неуправляемости, группа привычно держит в узде лишь общими усилиями. Не мое, конечно, это дело. Пока не коснется меня кровно.
В деле посмотреть, ага… И не надо мне тут про особый случай заливать. Очень мне хотелось высказаться об их методах «смотрения», но обижать не рискнул, хотя в который раз на язык крепкое словечко просилось. Без компании этих низуши я здесь для мобов просто корм. В этом распадке обитали крокоеды 12-16 уровней, низуши даже разогреться на них не успевали, а мне было пока тяжеловато. Вчера эти деятели послали меня прямиком к гейзеру, где тусовались три твари разом. Причем низуши хором и с абсолютно честными глазами уверяли, что я справлюсь. Условно говоря, я и справился. После того как первый же 15-уровневый крокоед в фонтане обжигающе-горячих брызг выскочил из пропитанной сернистыми выделениями проймы и одним ударом когтистой лапы выбил у меня меч, едва не оторвав оружие вместе с рукой, драпать пришлось так, что только пятки сверкали. Хорошо хоть я не растерялся и не рванул прямиком к пращникам. Нет, я заставил зверей побегать между валунов, чтобы растянуть их цепочкой, а низуши их перестреляли одного за другим с заранее подготовленных позиций. Вот как сейчас. Когда весь взъерошенный и распаренный после пробежки по снегу я остановился рядом, они все покатывались со смеху. Особенно Чупа с Аркушем старались – ржали тоненько, заливисто, хватаясь за животы и вытирая слезы. Ну, с Аркушем понятно – вот уж кто настоящий зубоскал, всегда готов ржать по любому поводу, особенно после хорошей грибной затяжки, в такой момент палец покажи и то обхохочется. А Чупа часто веселится за компанию, причем никогда не начинает первой, но первой же и смущается. Хорошо, что тогда не высказался, сдержал злость. Это не было намеренной подставой. Всего лишь особенности менталитета. Они были уверены, что отобьют меня в любом случае, а потому решили подшутить, совершенно не видя в этом ничего предосудительного.
Тем не менее, зарубку в памяти насчет разных взглядов на жизнь я сделал.
