Так, понятно. Развлечься он решил, а не возможности проверить. Помнится, совсем недавно уже имел удовольствие посмотреть на меня в действии. Но приказы командира не обсуждаются.
– Лай, ты с Мэл, – начал раздавать указания ведущий. – Змей, ты с птичкой.
Горжусь собой, ни один мускул на моем лице не дрогнул. Зато у чешуйчатой недоящерицы рожа расплылась в счастливой улыбке.
Весь его вид обещал мне невыносимые муки. Оттого время, потраченное на разогрев, стало для меня по-настоящему ценным. Что те пятьдесят кругов рысцой против многозначительного взгляда Змея?
– Чего от тебя хотел Рим? – пропыхтела я, оказавшись рядом с Мэл.
– Перемирие заключить, – поморщилась шерга.
– И как?
– Как ты и просила. Конфликтов не будет.
Услышав все, что хотела, я замедлила бег, позволяя Мэле двигаться в собственном ритме.
Ненавижу Рима. Ненавижу академию. Ненавижу бегать!
– По парам! – прозвучал приказ, и каждый встал напротив своего партнера.
Рим демонстративно скрестил руки на груди.
– Первые Мэл и Лай.
Не успели звуки его голоса стихнуть, как Лай, продолжая весело улыбаться, вдруг отрастил на руках здоровенные когти. Именно ими он попытался рассечь живот шерги, на что та просто прогнулась, не купившись на уловку. Наемник двигался, как и полагается оборотню. Мощно, грациозно и смертоносно. Но шерга не уступала оборотню в быстроте реакции и грациозности движений.
От каждого его удара она уходила с легкостью, заставляя Лая терять терпение.
– Мэл, хватит танцевать вокруг него. Отвечай!
И Мэл отвечала. Удар – блок, уклонилась – прыжок, удар ногой. Но и Лай до этой минуты не отличался серьезностью. Стоило Мэле приблизиться, как он тут же неуловимо менялся. Движения становились не такими неуклюжими, а улыбка пугала спокойствием. Он тоже умел уклоняться, но лучше всего у него получалось атаковать.
Его движения больше походили на заигрывания. Этакие игрища с членовредительством. Он будто стремился поймать шергу, и пару раз ему это почти удалось.
– Все, хватит, – остановил бой ведущий. – Лай, что скажешь?
– Четвертый, – задумчиво почесал подбородок оборотень.
– Я не про размер ее груди сейчас спрашивал, – разозлился Рим.
– Гибкая, достаточно быстрая, – поспешил исправиться Лай. – Удар левой поставлен. Правая чуть отстает. Корпус держит плохо. И удар ногами слабоват.
– Исправляй, – кивнул Рим. – Птичка, Змей, начали.
Заглянув в глаза Змею, я поняла одну простую вещь. С этого спарринга здоровой мне не уйти. Мне вообще не уйти, придется ползти, истекая кровью. И я сделала единственное, что могла в этой ситуации.
Я побежала.
Змей, учуявший мой страх, рванул следом прежде, чем осознал собственные действия.
– Какого кхара вы творите?! – рявкнул взбешенный Рим.
– Тренируемся, – пронеслась я мимо командира.
– Стоять!
Мне не оставили выбора.
Развернувшись, резко рухнула вниз, выпрямив ногу. Движение всем корпусом… но маневр не удался, Змей подпрыгнул, пропуская под собой мою ногу.
Откатилась, пытаясь не попасться под руку чешуйчатого. Но я недооценила его гибкость. Удар, боль в боку – и я лежу на такой мягкой травке.
А дальше началось то, что можно охарактеризовать одним словом – избиение.
Я практически не сопротивлялась, позволяя Змею наносить удары.
– Не сломай ей руки! – не позволил увлечься чешуйчатому Рим.
– А все остальное можно? – с надеждой посмотрел на ведущего Змей.
– Иди к кхару, – простонала я, откатываясь подальше.
