– Я не знала, что делать.
– У меня эпилепсия. Такое уже бывало. Мне нужно на воздух.
Элиот глянул на часы. Приступ длился две минуты сорок секунд.
– Ты пришла раньше. – Он с укоризной посмотрел на Меган. – Я пройдусь до метро. Работать сегодня не буду. Поеду домой.
– Правильно. Тебе нужно отдохнуть. Но я боюсь отпускать тебя одного. Уверен, что не нужна помощь?
Шаги Элиота были неуклюжими, но широкими. Обеспокоенная девушка едва поспевала за ним. Она ухватила его за рукав рубашки. Мужчина яростно выдернул руку.
– Оставь меня в покое!
Меган опешила и остановилась, глядя, как Элиот выходит за дверь.
Офис компании стоял по восьмой авеню, между пятнадцатой и шестнадцатой западными улицами. Элиот посмотрел направо, затем налево и обнаружил что оба перекрестка по двум сторонам от него были идентичны.
Комок тошноты подступил к горлу. Мужчину мутило от неестественности мира, в котором он оказался, что напоминало ощущение от просмотра артхаусного фильма, где изображенная в кинокартине реальность ужасала своей неправдоподобностью, что невольно задумываешься, какой извращенный разум смог придумать такое.
Голова гудела. Дыхание было сбивчивым. Желания рассуждать о желтых субмаринах или путанице с улицами не было. Игнорируя всё вокруг, Элиот направился к подземке по привычной четырнадцатой улице.
Люди в метро, словно клопы в старой квартире – Элиот недоумевал, откуда их столько взялось, ведь был далеко не час-пик. Они облепили мужчину со всех сторон, и тот яростно протискивался сквозь опротивевшую толпу, не вполне заботясь, не толкнет ли он кого-нибудь.
Облокотившись о столб на платформе в ожидании электропоезда, Элиот снова потянулся за фляжкой. Алкоголь был лучшим лекарственным средством, чтобы привести в порядок нервы. Однако, хоть тревога и отступала, на смену ей приходили досада и нетерпимость ко всему вокруг.
К счастью, поезд приехал не слишком загруженным и Элиоту даже удалось найти свободное место, чтобы присесть. Он вновь припал к горлышку фляжки, но едва не расплескал содержимое, так как в ушах неожиданно раздалось:
– Мы все живем в желтой подводной лодке.
– Ты шутишь надо мной? – вскрикнул он, привлекая внимание пассажиров. Мужчина щелкнул пальцами, отключив умного помощника, а вместе с тем и музыку.
Элиот посмотрел на карту движения поезда и пробежал глазами по названиям остановок. Следующей значилась станция «Вашингтон-сквер», а за ней – «Бродвей – Лафайетт-стрит». Мужчина подумал, что в этот скверный день не сумел бы вынести необъяснимого чувства, которое охватывало его, когда он проезжал мимо этой станции. Симбиоз тревоги, радостного предвкушения, безосновательной эйфории и мрачного предчувствия – все эти душевные переживания только усугубили бы и без того нервный настрой. Как только электропоезд остановился, мужчина, не задумываясь более, сошел на станции Вашингтон-сквер.
С четверть часа он бесцельно бродил по парку. Усевшись на ограду фонтана, он бездумно глядел на Триумфальную арку. Какие-то крупицы мыслей тревожили его уставший рассудок, но он тщетно пытался за них ухватиться. Он ощущал себя на пограничье двух миров. Явственно осознавая окружающую действительность, он видел ее сквозь мутную пелену и находился как бы глубоко в себе. Всё извне, хоть и обступало его со всех сторон, было чем-то далеким. Он не ощущал себя причастным к нему и выступал в роли стороннего наблюдателя.
