* * *
Воспоминание Мириам. Первичный мир.
Ветер, подув с юга, едва всколыхнул крону дерева мироздания. Несколько листочков, оторвавшись и медленно кружась, тихо опустились на грудь спящего Ангро-Манью. Он вздрогнул и проснулся, но, поняв, что опасности нет и это лишь озорной вихрь обронил частицы знаний, он прищурил взгляд и, теребя в руках темнеющий листок, задумался:
– Если смотреть на солнце сквозь них, то можно увидеть, как триединый огонь, не успев угаснуть, движется по прожилкам, оставляя за собой застывшие мертвые воды… Вот оно! – тихо воскликнул он. – Значит, Триединый огонь – это компонент, который может изменять материю! И если мы, собрав воедино все субстанции, добавим также немного… – его размышления прервал едва уловимый смех девушки. Он спешно схватил накидку и, отряхнув ее, сделался невидим…
Мириам собирала цветы для создания эликсиров и выжимок. Ей не хватало только одного компонента – лунных мятликов. Она обернулась вокруг, ища небольшой кустарник с бело-желтыми цветками-полумесяцами и тонкими, похожими на мягкие иголки, листья. Тут ее взгляд привлек большой валун, испещренный линиями и завитками. Она подошла ближе и воскликнула:
– А, вот он! Мятлик! Наконец-то! – она несколько раз попыталась подпрыгнуть и сорвать немного веточек, но все было безрезультатно: кустарник рос достаточно высоко, и добраться до него было невозможно.
– Если я применю магию, – думала она, – то могу случайно нарушить движение внутренних соков, питающих его… Нужен другой способ, но что? – она задумчиво пыталась отыскать решение. А тем временем солнце, сверкнув ярким диском, неумолимо катилось за горизонт. Наступали сумерки. В ночи, как известно, цветки мятлика, как и любые другие растения, меняли свои свойства, что совершенно не было ей на руку. Еще раз взглянув с досадой на кустарник, она поспешила к Фравахру – безопасному месту для всех воинов. Это была своего рода нейтральная территория перехода в иное пространство.
– Надеюсь, он впустит меня в свои владения, – шептала она.
«И я не встречусь с кем-либо из воинов Тьмы. Я бы не хотела этого, кроме… Как же звали того юношу, который является братом Сеймуры?.. Встреча с ним, пожалуй, доставила бы мне большее удовольствие, чем общение с кем-то еще. Но это, конечно, мечта, я ведь видела его всего пару раз, и то, это было больше похоже на дружеский обмен взглядами, не более…» – мысленно рассуждала она, поднимаясь наверх. Сняв с плеч рюкзак и достав из него масляную лампу, единственный проводник в мир света и защиты от темных сил, она повесила ее на ветку дерева.
– Совсем другое дело, – улыбнулась Мириам, разворачивая плед и ставя на него термос с чаем и корзинку с едой: несколько сэндвичей, яблоко и кусок вишневого пирога. Свет фонаря, вокруг которого летали мотыльки, опаляя свои хрупкие крылья, становился все ярче в сгущающихся сумерках. Сверчки то затихая, то снова начиная свою трескотню, распевались все громче. Под эту однообразную музыку она и уснула, положив под голову рюкзак.
Как только ее сон стал крепче, от скалы бесшумно отделилась тень – Ангро-Манью, накрыв фонарь платком, снял капюшон и неслышно присел рядом с ней. Он с интересом смотрел на спящую девушку. Ее бледная кожа, казалось, отливала серебром, что говорило о принадлежности к воинам Света. Светло-русые, с медным оттенком, волосы мягкими волнами едва касались плеч.
