Как только вошли в спальню, увидела на полу три постели в виде огромных наваленных шкур, накрытых плотной простыней. Рядом у маленького окна стояла девочка с длинными белыми волосами, заплетенными в косу. Хорошенькая, с канапушками на лице, но, как и сестра, чересчур запуганная.
За ее спиной прятался маленький мальчик. Такой смешной, с курчавыми волосами черного цвета, что я моментально улыбнулась от восхищения. Глазки огромные и любопытные, носик маленький. Малыш был такой весь забавный, что захотелось немедленно потискать, а щечки такие пухленькие, так и провоцируют ласково ухватиться. Хорошенький карапуз, подумала и сразу прикусила губу. Моя странная реакция на маленьких малышей. С детства.
Подошла к нему и, присев на корточки, весело спросила:
– Привет. А тебя как зовут?
Мальчик изменился в лице, и с грустью посмотрел на меня. Осторожно вытянул свою маленькую ладошку и, вложив в мою, смущенно насупился. Стало так тепло на душе, что я сжала его крохотную ручку и тихо прошептала:
– Меня Света зовут. Давай дружить?
Мальчик кивнул, но ничего не ответил. Я украдкой посмотрела на Дихару, и она с грустью прошептала:
– Когда отец не вернулся, мама не справилась… и… и… ушла… больше мы ее…
Закрыла глаза, осознавая тяжелую судьбу малышей, и кивнула. Вновь взглянула на нее и прошептала:
– Малыш раньше говорил?
– Да, и очень хорошо, ‑ пролепетала милая малышка с шикарной косой, делая шаг ко мне. – Его зовут Тарган, а меня Витая.
– Очень приятно. Буду счастлива с вами дружить, – ласково произнесла я.
– И мы! – ответила Витая, сжимая пальцами рук свое старенькое коротенькое платьице. Серая тряпка, а не платье, что очень огорчало.
Ну, вот не понимаю, как так? Почему, ну почему нет ухода, присмотра за сиротками? Ведь это члены племени, и они очень малы, чтобы обеспечивать себя самостоятельно. Где, черт возьми, их сопереживание, сочувствие, понимание и доброта? Неужели у тайхаров заведено плевать на детей? Почему они не думают о том, что каждый может не вернуться из черных лесов. Почему бы не брать детишек к себе, обеспечивая всем необходимым, проявляя заботу и доброту? Ведь тогда и остальные воины будут уверены, что если и в их семье случится беда, то их отпрыски не пропадут. А тут… рабство. Старшая сестра продает себя в пожизненное повиновение, чтобы защитить младших.
«Сволочи и скоты!»
Ладно, что о них говорить?! Мрази, и нет у меня к ним уважения, как к расе. Понятно одно, что эгоисты, и каждый только о своей шкуре заботится. Нет у них сплоченности, верности… поэтому их и жрут ворхи… за черствость души.
Посмотрела на мальчика и прошептала:
– Тарган, а ты не будешь против, если я тут поживу и буду заботиться о вас?
Огромные глазки непонимающе посмотрели на меня, а потом на старшую сестру и, видя подтверждение в ее чуть открытой улыбке, кивнул и сам сжал мою руку.
Такой маленький, беззащитный, и желающий счастья, как и любой ребенок, верящий в чудо. Погладила его по щеке и произнесла:
– Обещаю, что не дам тебя и твоих сестренок в обиду. Веришь?
Тарган кивнул и потрогал мои волосы, пропуская их через маленькие пальчики второй руки.
– А вы ужинать не хотите? – скромно поинтересовалась у меня Дихара, с полной уверенностью, что я голодная.
Повернулась к ней, и честно призналась:
– Очень хочу. Огромное спасибо!
– Я вчера приносила мясо и фрукты, а ночью готовила жаркое в горшочке. Но честно признаюсь, я не очень хорошо готовлю. Я по хозяйству всегда… Если не сможете есть, то думаю вам понравится тхай. У него очень приятный вкус.
