– Вижу, ты хорошо слетал, – глядя на бумаги, сказал Линдон.
– Ты знал о поездке?
– Конечно, я же секретарь твоего брата, через меня проходят все доклады для него.
– Я смотрю, ты хорошо устроился?
Мы немного передохнули и перевели дух. Зная, что скоро совещание, я решил перепроверить документы и доклад.
– Неплохо, ты подготовился, – произнес Линдон, прочитав пару моих докладов.
Вообще, я привез все протоколы и записи собраний. Их было очень много. Хотя самих встреч было пятнадцать. Некоторые приходилось проводить дважды, так как мы не могли договориться. А доклады – это лишь отчет: какие цели поставлены, что выполнено, замечания во время работы.
Пока я разбирал бумаги, по рации вызвали Линдона.
– Да, хорошо… – ответил он и повернулся ко мне. – Нам надо идти в палату.
– Как там брат? – спросил я, но не получил ответа. Линдон молча вышел из кабинета, и я последовал за ним.
Палата действительно оказалась рядом с кабинетом брата. В дверях к нам подошел врач. Он что-то шепнул Линдону. Мне послышалось, или врач сказал «тело»?
Мы зашли в палату.
– Неужели? – понуро спросил Линдон.
– Он умер? – спросил я у доктора, но тот не ответил и вышел из палаты.
Да, всё верно, это было тело брата. Глаза уже прикрыты. На кардиомониторе – ноль. Брат действительно мертв.
– Он умер от того курева? – задал риторический вопрос Линдон, до сих пор не пришедший в себя.
– Наверно, это так, ведь он начал падать после очередной затяжки, – ответил я, стараясь не смотреть на бездыханное тело.
Кто мог подумать, что так всё закончится? И что будет дальше? Ведь всё Общество держалось на Ламбре. Хотя была создана структура с правительством, так что, скорее всего, выберут другого правителя. Может быть, войну в Тибете отменят и начнутся переговоры.
В палату зашел старый знакомый – генерал Макс.
– Я слышал новость, – без эмоций сказал он. – Печальное зрелище.
– Интересно, что будет дальше? – спросил я.
– Скоро соберется правительство, – ответил Макс. – Тогда и решат.
Похоже, мой доклад накрылся, хотя это уже неважно. Но неужели правительство решит сразу? Может быть, у брата был кто-то вроде заместителя? И всё же жаль, что именно такая смерть настигла его. Жалко ли мне его? Ведь я с ним прожил всю жизнь. Однако чувство внутри меня нельзя было назвать жалостью. Скорее, оно противоположно…
Вот тело с закрытыми глазами. Я вижу его, зная, что брат больше не шевельнется. Хотя недавно мы разговаривали. И всю жизнь почти вместе. По сути, он был моим родителем, то есть именно на него я равнялся в детстве. Не знаю, почему у меня нет жалости или хотя бы горя от утраты. Конечно, у меня были причины ненавидеть его. Но я думал, что всё же он дорог мне. Возможно, мне жаль его как человека, но не как брата.
В душе пустота, но это не от смерти Ламбра. Словно он был трупом всегда. То есть даже не человеком. Словно я пришел сюда посмотреть на манекен и, как у других, нет чувств к нему. Я бы так обозначил сейчас мое состояние. Оно было неожиданным. Словно от меня отслоилась шелуха. Возможно, я думал, что у братьев есть особая взаимосвязь и когда один умирает, другой будет чувствовать невосполнимость потери, даже не зная о ней. Похоже, я ошибался.
Линдон побледнел от горя. Было видно, как ему жаль, что Ламбр мертв. Наверное, он был привязан к нему. Ведь Линдон тоже давно с нами. Или просто он настолько чувствителен.
Генерал Макс был спокоен, как всегда. Его лицо было бесстрастно, когда он сюда зашел. Но для военного это норма. Хотя, может быть, и мне надо было стать военным, раз я столь нечувствителен к смерти?
