Однако, через пару-тройку секунд отыскалось подходящее оправдание – оказывается, мне захотелось хорошенько рассмотреть женщину и выяснить, как сильно она похожа на девушку из виртуальной деревни. Хотя, если рассуждать логически, то всё как раз наоборот: только выдуманная девушка может быть похожа на живую женщину.
Когда я вошёл в скверик, она уже примостилась на скамейке, на том самом месте, где сидела в прошлый раз. Точно так же по лицу текли слёзы, и мятый носовой платок был промочен ими насквозь. Я осторожно прошёл мимо и присел на свой край скамейки. Женщина не заметила меня, и тогда я начал так же осторожно её разглядывать.
Если не считать глаз, то сходства не было вовсе никакого. Совершенно разные люди. Невозможно предположить, что какое-то время назад сидящая передо мной женщина хотя бы отдалённо была похожа на виртуальную девушку. Точно так же невозможно представить, что выдуманная Фёдором девчонка когда-то может иметь такой малопрезентабельный вид. Значит, я не ошибся относительно фоторобота – от этой Фёдор взял только глаза.
Женщина перестала плакать и посмотрела на меня вопрошающим взглядом. Видимо, она только что среагировала на моё появление.
– Вам плохо? – спросил я, невольно удивляясь собственной неизобретательности. Похоже, женщина также отметила это моё качество и чуть заметно усмехнулась. Однако, тут же лицо её вновь стало невесёлым.
– С тех пор, как вы впервые задали этот вопрос, – заговорила она усталым голосом, – стало ещё хуже.
– Брат? – спросил я, давая понять, что прошлая наша встреча также оставила след в моей памяти.
– Да, – ответила женщина. – Сегодня утром мы поссорились. Он, как обычно, требовал денег на выпивку, я не хотела потакать, да у меня и нет лишних. Тогда он отнял золотой перстенёк.
Однако! Но Фёдор же не мог заложить в игру подобный поворот сюжета.
– Перстенёк и цепочка достались мне от мамы, – продолжила женщина. – Для меня это память, это святое, понимаете?
Я, конечно, понимал, и в знак этого утвердительно кивнул головой.
– За цепочку я билась, как могла. В общем, соседи вызвали милицию. В очередной раз, между прочим.
Она замолчала, в глазах стояли слёзы.
– Что было дальше? – осторожно спросил я. Она коротко взглянула на меня и прерывисто вздохнула.
– Наряд приехал часа через два. За это время братец продал мамину память и изрядно выпил. При виде милиционеров он просто озверел и бросился на них с кулаками. Один из сотрудников сказал, что им надоело выезжать по нашему адресу, у них и без того дел по горло. После этого предложил написать заявление. Я отказалась – всё-таки родной брат. Тогда милиционер рассердился ещё сильнее и сказал, что есть много способов упечь его надолго, но это будет гораздо хуже, чем по моему заявлению. Потом они забрали его…
– Что вы намерены предпринять?
– Не знаю. – Женщина вздохнула, слёзы вновь потекли по её лицу.
– Нужен хороший адвокат, – уверенно посоветовал я.
– Хороший дорого стоит, – прошептала женщина и заплакала ещё сильнее. Если честно, то женские слёзы – пытка для меня, мне с большим трудом удаётся переносить это стихийное бедствие. Но не могу же я уйти и оставить несчастную на произвол судьбы.
– Есть кто-нибудь, кто мог бы вам помочь? – спросил я. – Родственники, друзья, сослуживцы?
– Родственников нет, а друзья… Есть один коллега по работе, но я не хочу к нему обращаться.
Женщина умолкла и заплакала навзрыд.
