Мутный заяц, увидев гибель своей напарницы, разозлился, подпрыгнул и, схватив приблизившуюся к нему Собаку за холку, с размаху швырнул в стену. Он достал свой кинжал и кинулся на Владислава, но Владислав сумел защититься от нападения, запустив в него тяжелую деревянную коробку со склянками, которую взял с прилавка. В этот момент сзади на зайца набросилась Собака, отгрызя ему оба уха. От боли заяц рассвирепел, земля под магазином задрожала, деревянный пол затрещал, доски стали ломаться и проваливаться.
Владислав перепрыгнул через прилавок, чтобы не упасть в пропасть образовавшуюся под ним. Заяц хотел было скрыться под землей, как Собака вцепилась зубами в запястье его руки и, выдернув из ямы, опрокинула на полуразрушенный пол. Она принялась безжалостно его растерзывать. Её шерсть насквозь пропиталась кровью. Заяц истошно вопил, но спустя небольшой промежуток времени крики прекратились. Владислав не мог слышать и видеть этот ужас; отвернувшись к стене, он крепко сжал уши руками.
Когда Собака окончательно расправилась с Мутным зайцем, она пожелала убить и ту ради кого сюда явилась. Подбежав к кладовой, Собака обнаружила, что дверь заперта, и начала в неё скрестись, пытаясь открыть. Владислав осмелился мельком посмотреть на останки зайца, от жуткого вида ему стало плохо и тут же желудок вывернуло наизнанку. Повсюду валялись куски мяса, кишки и сгустки крови.
Шейла сидела в кладовке за ящиком, крепко сжимая в руке клинок, и горько рыдала. Её пугала мысль о том, что если Собака до неё доберется, то ей не выжить, а умирать не хотелось.
Долго думать Оберона не стала, она из облика собаки обратилась в куршу и одним взмахом лапы, острыми когтями разнесла полдвери в щепки. Шейла испугано вскрикнула и, соскочив, не зная куда деваться, отбежала к дальней стене, прижавшись к ней спиной. Дрожащими руками она направила клинок в сторону собаки, в которую Оберона вновь ловко обратилась, что позволило ей без труда через проделанное ею отверстие в двери пробраться в кладовую. Владислав, сам не зная с какой целью, подбежал к двери кладовой. Увидев его, Шейла взмолилась:
– Пожалуйста, помоги мне!
Оттолкнувшись от пола, Собака прыгнула на Шейлу. Клинок с рук Шейлы со звоном отлетел в сторону. Владислав отвернулся и отошёл в сторону, не желая продолжать смотреть, как Собака будет расправляться с хозяйкой магазина. Помочь ей он не мог, да и откровенно – не хотел.
Шейла лежала на полу, крепко сжав глаза и губы, она боялась делать резкие движения. Она ощущала на своем лице частое дыхание сопровождаемое рыком, а острые когти Собаки впивались ей в плечи. Боль пронзала тело, а страх наполнил сознание.
– Я никому не позволю вмешиваться в мою игру! – злобно прорычала Собака и широко разинув пасть, медленно принялась сжимать в зубах голову Шейлы, желая раскусить ей череп.
Смерть приближалась, пульс участился, тело задрожала, но разум Шейлы отказывался верить в происходящее.
– Я могу тебе помочь, – из последних сил произнесла Шейла.
Оберона предполагала такой поворот событий, и во благо себе отложила её убийство.
– И мне стоит тебе доверять?
Шейла широко открыла глаза и, смотря в безумные глаза Собаки, отчаянно произнесла:
– Теперь, да!
Владислав спиной стоял рядом с дверью кладовой и прекрасно слышал их неожиданно завязавшийся разговор, но не решался заглянуть внутрь.
Наполненные ужасом глаза и отчаяние в дрожащем голосе Шейлы убедили Оберону в правдивости её слов. Именно этого Оберона добивалась, если бы она хотела просто её убить, то сделала бы это давным-давно.
