В Каире приземлились ближе к ночи. Наши стюардессы подсказали, что о посадке на интересовавший нас рейс в Хартум сообщат в аэропорту. Около двух часов провели в зале ожидания. Там было многолюдно, оживленно, работали кафе и бары, сувенирные лавки и неведомый нам с Володей доселе магазин «Duty Free»… Выйдя из туалета и увидев стоящего у входа уборщика-араба в белом до пола одеянии, я подумал: а вдруг здесь принято давать чаевые? И уже протянул, было, ему 1 «бумажный» доллар, как проходивший мимо какой-то европеец с негодованием в голосе чуть ли не закричал: «Ты что делаешь? Ни в коем случае! Забери! Тут могут подумать, что он украл этот доллар, и выгонят с работы. Здесь с этим строго! Если хочешь, дай ему пару монет». И я его послушал, но «мелочи» у меня не нашлось. Вернувшись к Володе, рассказал ему о разговоре с этим «бывалым» европейцем…
Из Каира на американском «Дугласе-9» с остановками в Хартуме и Аддис-Абебе долетели до Могадишо. Первое «приключение» случилось в Хартуме, где приземлились ранним утром. Здесь планировалась часовая остановка. Показалось странным, что пассажиров расположили не в здании аэропорта, а в каком-то ангаре на летном поле. Прошел час, второй… Наконец, нам объявили о каких-то неполадках с самолетом. В общем, задержка составила много часов, и за все это время – а около полудня температура зашкаливала за 45 градусов, и в ангаре дышать было нечем, – пассажирам подали лишь 1—2 стакана воды или сока, другого «питания» не предлагали.
В Могадишо с удивлением обнаружили, что многие сомалийцы – служители аэропорта – общались между собой на суахили! Но, следуя строгому «наказу», не решились проверить свои познания в этом языке. В столице Сомали пересели на винтовой «Фоккер» компании «Кения Эйруэйз».
Еще вылетая из Каира, знали, что в Найроби нас ожидает ночевка.
В те годы практически все аэропорты по нашему маршруту, за исключением, пожалуй, каирского, с наступлением темноты и вплоть до рассвета не принимали и не отправляли самолеты ввиду недостаточной технической оснащенности, а может быть, и по соображениям безопасности.
Надеялись побывать в городе, размять ноги, да и просто отдохнуть от многочасового перелета. Но не тут-то было!
В аэропорту Найроби я и Володя, как и другие транзитные пассажиры, устремились к стойке паспортного контроля. Кенийские пограничники не мешкали, звучно штампуя печати на визах в паспортах. Ожидая своей очереди, обратили внимание на сотрудников Посольства СССР в зале ожидания, которые встречали или провожали кого-то.
Наши паспорта – красные, «молоткастые» – вызвали, как мы заметили, некоторое замешательство у кенийцев. Очередь застопорилась. Спросив, в чем дело, говорим: «У нас есть визы, выданные Посольством Кении в Москве. Разве этого недостаточно, чтобы выйти в город?» В ответ – молчание.
Вскоре подошел старший офицер. Взглянув на нас, перелистал паспорта, отложил их и попросил отойти в сторону, сказав, что покинуть аэропорт нам не разрешается. Не получив внятных разъяснений от кенийских пограничников, мы обратились за помощью к советским дипломатам, благо они находились буквально рядом. Один из них, взяв наши паспорта, переговорил с офицером. И вот слышим: визы, выданные Посольством Кении в Москве, «недействительны в Кении, необходимы визы, выданные МИДом Кении в Найроби»!
Попытки объяснить, что мы «транзитники» и оставаться в Кении не собираемся, толку не возымели.
