Анна застыла, всматриваясь в свое отражения в зеркале. Ее лицо не показывало не единой эмоции, а голубые глаза невидяще рассматривали свое парализованное тело в коляске. За спиной стоял ее муж крепко, накрепко удерживая ручки инвалидного кресла. День был в самом разгаре, света из больших светлых окон вполне хватало, чтоб оценить в полной мере свое состояния. Аня очень похудела, щеки плотно застряли в челюсти, лицо оттеняло нездоровым сероватым оттенком. Большие, голубые глаза, чистые, ясные, как весенний день теперь обрамлял мрачный, черный ободок синяков. Губы высохли и побледнели. Так все высохло и исхудало. Девушка не узнавала себя. Отражения в зеркало мало того, что было совершенно чужое, оно пугало. Первое впечатления создалось мгновенно. Первый взгляд шокировал и уже хотел вызвать немало паники и негодования, но где – то на подкорке нечто очень знакомое убедительно шепнуло: это ты. И сначала она, как ни странно было услышать и вообще сложно поверить, не узнала себя и уже хотела испугаться, заорать. Однако она сохранила рассудок, как бы ни гуманно это было со стороны судьбы. Довольно быстро и бесслышно девушка вскоре убедила свой мозг в неизбежном. Да, это была она, это была Аня, бизнес леди с изящными, нежными чертами лица. Сложно поверить, но придется. Сложно, это отныне слово, которое будет звучать в ее голове часто. Оно тормозит, оно не нравится, однако… это бессмысленно.
– Это временно, – виновато шепнул Олег, всматриваясь в лицо жены в зеркале. – Я нашел хороший реабилитационный центр. Через неделю они примут тебя и тобой займутся самые лучшие специалисты.
Аня лишь молча, кивнула, все еще неотрывно разглядывая себя в зеркале. Ее лицо не излучало доверия или… недоверия. Оно не показывало ничего, это конечно волновало ее супруга еще больше.
– Аня, ты меня слышишь? – неуверенно узнал Олег и, наклонив голову в бок, всмотрелся в ее лицо внимательней и требовательней.
Его глаза сузились, густые брови легли слишком низко, придавая его симпатичному лицу резкости и некоторого нетерпения. Девушка это не видела, она застыла глазами на своем отражении, словно осталась совсем одна и может потратить, сколько захочет времени на размышления в одиночестве. «Это зеркало, – задумалась глубоко девушка. – Оно похоже на то, что было в ее сне….
– Это зеркало, – начала слабо говорить девушка и запнулась. В ее голове ясно воспроизвелся образ из сна. Тот спокойный и умиротворенный вариант. Сердце сжалось в невыносимом, болезненном спазме. По лицу девушке побежала слеза, по этой безэмоциональной маске на нем. Бледная, тонкая кожа вдруг отказалась съеживаться под эмоциональный тон и застыла, словно гранит. Очень прочный, самый лучший в мире. Он живет, но не изменяется не под какими – то ни было, факторами. По нему течет влага, однако она скатывается, перетекает на край, после этого отрывается, падает вниз и мгновенно впитывается в бежевый ковер. – Я теперь точно не смогу родить ребенка.
– Да, – обреченно выдохнул мужчина и замолк, опустив задумчивый взгляд вниз. Появилась неловкая и отравляющая тишина, однако, для кого она такова? Ведь Аня все еще разглядывает себя, и на ее лице все то же каменное, безразличное выражения. Казалось, что буря в душе от невозможности иметь ребенка была сиюминутным помутнением у женщины. Сейчас же это забылось и стало бессмысленным. И не только…. Может последнее предложения, недавно сказанное ей же только приснилась? – Сейчас самое главное вернуть свою жену.
