За стойкой обилие бутылок и там правит бал мистер Бармен. Здоровенный толстяк с выдающимся пузом и бритой башкой. Ему помогает жена, Эппл, стройная женщина лет тридцати. Она всегда в шортах, короткой футболке выше пупка и шлёпанцах на стройных ножках. У Эппл чёрные волосы, схваченные пёстрой лентой. Причёску украшает яркий цветок, как у Кармен. Их сына, Атхитку, можно встретить у стен бара, но никогда внутри.
Бар я посещаю вечером, после захода солнца. Сложив ладони, приветствую мистера Бармена.
– Хэллоу, Серж, – говорит он и потом добавляет, – как всегда?
– Йес, мистер Бармен, – отвечаю я и усаживаюсь на своё место в углу.
Отсюда я вижу берег, море и лодки, которые швартуются у причала. У стойки скучают две девушки. Потом их будет больше. Сегодня праздник – День Тайского бокса и из Багли приедут другие женщины, или в гости, или с целью заработать. В Турае народ не бедный и много одиноких мужчин.
С местными гейшами я незнаком. Было однажды в Бангкоке, но тогда я здорово надрался и уснул, уткнувшись носом в тело незнакомой женщины.
Бар понемногу заполняется новыми посетителями. Многих я знаю в лицо, некоторых – по именам. С запотевшим стаканом ко мне подсаживается молодой рыбак Сомбун. Он считает меня приятелем и садится без спросу.
– Привет, Сомбун. Как сегодня улов? Удачно?
Сомбун с довольной миной проводит ладонью по горлу:
– Поймали совсем мало, но продали хорошо.
Я знаю, что он врёт. Хвалиться уловом – плохая примета. Сомбун рыбачит в паре с отцом, но хочет выучиться на зубного врача и уехать в Сингапур. Для этого он копит деньги и не позволяет себе излишеств.
Как-то он спросил меня:
– Французские девушки хорошие?
– Конечно, хорошие, – говорю, – и самые красивые.
– Не, друг, самые красивые – это в Польше.
– Ты там был?
– Нет, но люди говорят…
Эппл принесла мне стакан:
– Vodka without ice and soda – сказала она. – Arkariba with pepper.
– Good snack, – говорю я, – перец мне нравится, спасибо.
Что за овощ эта аркариба, я не знаю. Напоминает наш огурец из бочки. Но вкусно.
Уходя, Эппл коснулась бедром моего плеча и, как бы невзначай, провела ладонью по волосам. Пальцы у неё лёгкие, как ветер.
Самбун, заметив это, сказал:
– Будь с ней осторожней.
– ?
– У Бармена под стойкой есть помповое ружьё.
– Даже не думал об этом, – ответил я.
В баре становится шумно. На экране телевизора два худых парня сражаются на боксёрском ринге. Каждый норовит ударить соперника пяткой в ухо. Посетители болеют за спортсмена в красных трусах и с восторгом приветствуют каждый его финт. Когда боец победил, поднялся невообразимый гвалт. Мы с Сомбуном звякнули стаканами.
– Муай Тай! За победу!
– За победу!
Я угощаю Сомбуна сигареткой. В моей компании он никогда не курит свои. Вместо благодарности он говорит:
– Видишь куин, там, у стойки?
– Вижу.
За стойкой, на высоком стуле сидит девушка. Тонкая, в красном платье с глубоким вырезом на груди. С улыбкой она смотрит в нашу сторону.
– Ты её знаешь?
– Нет, – говорит Сомбун, – раньше я её не видел.
Наверное, мы неприлично долго пялились на девушку. Не дождавшись приглашения, она соскользнула со стула и направилась в нашу сторону.
– Привет, парни! – сказала она на тайском. И по-английски: – Угостите девушку колой?
Сомбун довольно осклабился и посмотрел на меня. Я протянул ему бумажку в сто бат.
– Оранж, спрайт, банана? – любезно спросил Сомбун.
– Оранжад-порт и немного виски.
