– Твоя, правда, – согласился Жантас. – Только странно это слышать такое от тебя.
– Многие так думают, Жантас. Не должен жить человек, без народа своего. Если человека не помнит народ, его не помнит никто.
Они снова замолчали, но вскоре, когда Кызылбек стал напевать какую-то песню. Жантас, встрепенулся и спросил:
– Я помню эту песню, на каком она языке и о чём?
– Это греческая песня, мы все её выучили и знали, когда в детстве играли с детьми греков, – ответил ему Кызылбек.
– Правда, правда, – согласился Жантас. – А я вот помню вот эту, только мне кажется она не греческая.
И он немного промолчал, вспоминая мотив песни, но затем неожиданно для Кызылбека, спел целый куплет.
– Это не греческий язык, – улыбнулся Кызылбек. – Эту песню нас научил петь мальчик-чеченец Махмут, помнишь, рыжий такой с большими ушами.
– Да, да, помню! – сказал Жантас. – Мы еще не хотели верить, что он чеченец, думали, что русский. Интересно, какие они теперь, столько времени прошло, я многое забыл, а вот это всё помню, и ребят и песни, почему?
– Это – детство, Жантас, – ответил Кызылбек. – А детство не забывается никогда, потому что там все впервые. Я не знаю, какие они теперь, все они уехали. Сначала греки, потом чеченцы, а последними, немцы. Когда не стало отца многие приехали на годовщину, изменились, конечно, стали настоящими мужчинами.
– Так значит, старого Абильда-ата не стало? – спросил Жантас.
– Давно, уже очень давно, – печально сказал Кызылбек. – Только похоронен он не на этом кладбище, а на новом. А ты уже был на могиле отца?
– Нет, не был, – покачал головой Жантас. – Я уже забыл, где она.
И вдруг заплакал, а когда немного успокоился, сказал через слёзы:
– Вот, года детские помню, а где могила отца не знаю. Да что я за человек!?
– Не нужно плакать, Жантас! – сказал Кызылбек. – Теперь уже все позади. Откуда ты можешь помнить, где могила твоего отца, если мазар над ней мы после твоего отъезда построили. Когда с дороги в эти мазары входишь, стоит большой красный мазар, а за ним небольшой мазар из серого камня твоего отца. Вот утром проснёмся и сразу пойдем туда. Не плачь, главное ты вернулся и скоро будешь дома. А пока давай ложиться спать. Когда мы проснёмся, наступит новый день и совершенно новая твоя жизнь.
Он быстро приготовил для него места у самого костра, подбросил туда немного новых веток и сам уложился напротив.
Они ещё немного поворочались, борясь со своими мыслями и чувствами, но тепло вскоре сморило их, и они уснули.
8.
Когда Кызылбек проснулся, у костра, на месте которого еще тлели угли, Жантаса не было. Он немного подождал и вышел из мазара. Утро встретило его холодной прохладой дождя и необычайной свежестью и приятным запахом трав, который он очень любил.
Оглянувшись и не увидев Жантаса, он понял, где он, может быть, и отправился к красному мазару. Ещё издалека он увидел, как колышется приоткрытая дверь у серого мазара, стоявшего за большим красным.
Кызылбек вошел в мазар и увидел Жантаса неподвижно лежащего на холмике могилы своего отца, он тронул его плечо, тело Жантаса неожиданно сползло с холмика и развернулось. И Кызылбек увидел, что Жантас мёртв.
Тогда, Кызылбек закрыл ладонью его глаза, аккуратно поправил его тело и молча постоял в раздумье.
– Вот, Касым-ата, к тебе и вернулся твой сын Жантас. Сейчас я поеду в селение и пришлю людей, чтобы они забрали пока его, и он побывал в родном доме, а они приготовят место рядом с тобой. А вы пока поговорите между собой. Я знаю, Касым-ата, ты простишь Жантаса, ведь ты очень любил своего сына. Ну, я пойду, не буду вам мешать.
