Время, между тем, шло, и пора было решать, где появится на свет мой малыш. Он уже был для всех очевиден, и периодически напоминал о себе. Всё больше мне нравился Краков, и разумнее всего было бы остаться здесь. Тем более что Илонка на этом настаивала. К нашему разговору мы больше не возвращались, и я так и не знала, поверила она мне полностью или частично смирилась с фантазиями писательницы.
Мы даже выбрали хорошую клинику, разумеется, платную, где условия для рожениц считались очень даже приличными. Конечно, в своём времени мне не приходилось посещать роддома, по уже изложенным причинам, но медицинские центры, где я бывала, и рядом нельзя было поставить с этими «приличными условиями»
Однако выбора у меня не было. Нам показали маленькие, но весьма уютные светлые палаты, на каждую роженицу – отдельная, со всеми удобствами и даже телевизором. Я уже заключила договор и заплатила аванс. Меня поставили на учёт. Обследовавшие меня врачи, подтвердили нормальное протекание беременности. Результаты обследования все записывались вручную. Матка Боска, сколько же времени тратиться на писанину! Я не пожелала пройти УЗИ, чтобы узнать пол ребёнка – пусть это будет сюрпризом.
Было также предписано: больше гулять, меньше пить воды, и никаких стрессов! Полезно также иметь дело с красивыми вещами, слушать классическую музыку, и вообще – как можно больше положительных эмоций! Мне предложили даже занятия в бассейне специально для беременных женщин. Естественно за дополнительную плату. Я с радостью согласилась, поскольку физических упражнений мне действительно не хватало. Утреннюю гимнастику я не делала после того, как испытала боль в пояснице ещё в Париже.
Илонка тогда меня очень напугала понятием «угроза выкидыша». Было очень смешно, когда она пыталась мне это объяснить на трёх языках с тремя толковыми словарями. Русским, Английским и Польским плюс ещё несколько билингвистических. Польско-Английский, Англо-Польский, Англо-Русский и Русско-Английский. В общем, в нашем доме был настоящий Вавилон, и скопилось приличное собрание словарей. Не общались только на французском – его знала я одна и на немецком – его знала только Илонка.
