Мужчина не сразу ответил. Но Ира продолжала его целовать, царапая спину через рубашку длинными ноготками. Наконец он ответил ей, расслабляясь, обнимая её за талию и чуть приподнимая над полом.
– Ну, вот, – улыбнулась она, глядя на него блестящими от желания глазами, – совсем другое дело. А то ты был таким букой.
«Станешь тут», – вздохнул Валентин.
– А раз ты теперь хороший мальчик, – продолжила она, делая вил, что не заметила, как он сморщил нос, – то должен дать мне денежку. Я знаю, что у тебя на банковской карте есть.
– Ира, – разжал он объятия.
– А говорил, что любишь, – печально произнесла она, на её ресницах задрожали бриллиантовые капельки слёз. Что-что, а слёз любимой Валентин видеть не мог.
– А нельзя ли любовь доказать каким-то другим способом, – чувствуя себя негодяем, поинтересовался мужчина.
– Это самый быстрый и понятный способ, – робко улыбнулась она, бросая на него смущённый взгляд из-под опущенных ресниц.
Валентин покачал головой, вытащил из кармана куртки одну из банковских карт и протянул её Ирине, признавая свою полную капитуляцию.
– Спасибо, – воскликнула она и прыгнула на него, обнимая руками за шею, а ногами за талию, прижимаясь губами в страстном поцелуе. – Ты лучший!
Валентин целовал любимую и думал о другой женщине, о той, которую ему предстоит соблазнить за два дня. Он внутренне поморщился, чувствуя себя мерзавцем.
«Но что не сделаешь ради любви», – уговаривал он себя
Весь день Маргарита провела, как на иголках. Она старалась не думать о письме, которое пришло на её электронную почту. Ей было страшно. Страшно, как никогда в жизни. Ведь, возможно, решался не только вопрос её здоровья, но и вопрос её жизни.
Она знала, что многие женщины живут и после операций вполне нормальной жизнью, но не знала, справится ли она. А ещё необходимость всё рассказать мужу… Это, пожалуй, было для неё самым страшным. Вдруг он перестанет любить её. Тем более, что перед глазами был один печальный опыт. Сестру её подруги бросил муж, когда узнал, что у неё опухоль молочной железы и ей придётся перенести операцию на груди. Хорошо, что опухоль оказалась доброкачественная, но мужчина не смог смириться с изуродованной шрамами грудью женщины. Его воротило от одного только вида, как он сам признался перед уходом из семьи.
«Не могу воспринимать тебя, как женщину», – кричал он ей, как она потом рассказывала, давясь слезами.
Но больше всего Маргариту терзала мысль, что если результат будет положительным, то она никогда не сможет взять на руки своего ребёнка, который вырос бы в её чреве.
Никогда. Звучало, как приговор.
В таких мучительных размышлениях и прошёл её день. Вечером выйдя с работы на улицу, она дошла до небольшого сквера, села на холодную лавку, зажимая я руке телефон.
«Сейчас, – убеждала она себя. – Сейчас. Хватит оттягивать».
По какой-то причине ей не хотелось идти домой. Может быть это было предчувствие, что совсем скоро всё изменится, а ей просто необходимо было сохранить чистым и нетронутым место, которое она считала своим домом.
Рита открыла электронное письмо. Строчки поплыли перед глазами.
«Результат положительный».
Мир померк. Мимо проходили люди, проезжали автомобили, зажглись уличные фонари… Жизнь продолжалась. Для других. Но не для Маргариты.
Её тело трясло, как от озноба. Руки стали холодными. Глаза потухли.
«Боря, – пришла она в ужас. – Он вернётся через два дня. Что я скажу ему? Как я скажу ему?»
