Я уже говорил, что рай в душе человека. Может быть, я чересчур привередлив? Хотя, вряд ли, ведь где бы я ни был за рубежом, на какие бы красоты не смотрел, все оставалось чужим. Постоянный душевный дискомфорт сводил на нет все тамошние прелести. Я никогда бы там не смог жить, пусть у них действительно полный рай или его отделение. Чужое всегда было чужим и осталось до сих пор. Не может даже зверь жить вне своего ареала, а уж тем более – человек. А если может, то берегитесь его, он уже чужой, со всеми вытекающими последствиями.
Место в России, о котором я хочу рассказать, вполне реальное и простое, но для меня оно именно в духовном плане до сих пор ассоциируется с райской обстановкой, с райской жизнью. Может быть, жившие там люди, да и ныне возможно живущие, сами и не понимали, где они живут и как. Со стороны виднее. Поэтому я и хочу рассказать об этом. Посетил я те места ровно пятьдесят пять лет назад, летом 1954 года. Так получилось по судьбе. А память сохранилась об этом навсегда и не просто так.
В том году я, сельский пацан, окончил школу-семилетку и пошел работать в МТС учеником токаря. Отец мой в то время тоже в МТС работал, комбайнером. В марте того же года было принято постановление ЦК КПСС и Советского правительства о начале освоения целинных земель на Востоке Союза, в Казахстане, Сибири, Поволжье и Южном Урале. По радио пели целинные песни, перед началом кино, в журнале "Новости дня", показывали, как ехали на целину добровольцы, ну, в общем, обычная пропаганда и агитация. Но потом вдруг, явно с чьей-то очень больной головы наверху, поступил приказ: от Слободзейской МТС отправить 12 зерновых комбайнов на уборку урожая в Башкирию. Приказ был, как гром среди ясного неба, – середина июля, полным ходом идет уборка хлебов, и на тебе – 12 комбайнов отправить. В другое время, может быть, к этому приказу отнеслись бы с прохладцей, но ситуация была непростая. Всего год назад умер Сталин. Партию возглавил Н.С. Хрущев, правительство – Г.М. Маленков
Постановление о подъеме целины предполагало большие и дорогие изменения в сельском хозяйстве. Поэтому и руководство МТС, и района, и выше, не рискнуло нарушить приказ из Москвы – начали готовить комбайны к отправке. Из всех МТС Тираспольской зоны был сформирован грузовой состав с комбайнами. От нашей МТС пошли 8 самоходных и 4 прицепных комбайна. Такое же сочетание было примерно и в других МТС. Конечно, комбайны выделили самые старые, лучшие оставили заканчивать уборку. Отправляемые комбайны кое-как подделали, потом неделю собирали состав на Тираспольской рампе, на эти сборы ушел весь июль, и 2 августа поезд ушел на Восток.
Помощник отца не пожелал ехать с комбайнами, поэтому вместо него поехал я. Отличительной особенностью этого состава было то, что люди ехали вместе с комбайнами, на открытых платформах. Нам объяснили, что дорога будет не более 5 дней, на улице тепло, дали по 300 рублей командировочных – и с Богом. Сразу скажу, что про это путешествие можно долго рассказывать, но отмечу только, что везли нас ровно 31 день. Со 2 августа по 1 сентября. Деньги командировочные у многих закончились, еще когда грузились в Тирасполе. Можно представить себе наш путь, длиною в месяц, на открытой платформе, под комбайнами, и без копейки в кармане. Пока ехали по Украине и по России до Волги, можно было хоть картошки накопать на ближайших к железной дороге пристанционных огородах, а как выехали за Волгу – там голые степи, и никаких огородов, да температура ночью уже стала приближаться к минусовой. Не доезжая до Уфы, повернули на юг, к станции Кумертау. На узловой станции Дема кто-то по ошибке отцепил платформу с нашими прицепными комбайнами, и они уехали дальше, в Сибирь.
