Я люблю тебя. Да пребудет с тобой Бог. Пусть на твоём пути тебя ожидают прекрасные возможности. Всё, что я «могла бы» и «должна была» – этого больше нет. Если я и могу отпустить всё это, то только сейчас.
Действительно, глубочайшее проявление её любви – способность отпустить своего сына. Это не означает, что она забудет о нём; это означает, что появляется некоторое доверие по отношению к происходящему. «К тому, что происходит как с вами, так и с ним».
К.: Это правда. Всё, что могу для него сделать сейчас, – это любить его. Я не могу приготовить ему еду или отвезти к друзьям. Всё, что я могу сделать для него, – любить. И иногда в этой любви что‑то меняется, и мне удаётся заметить, что в прошлом из‑за моего отношения к нему мы отдалялись друг от друга. А иногда я чувствую такую любовь, в которой присутствует лишь совершенное единство.
С.: В каком‑то смысле единственное, что вы можете сейчас сделать, – это от всей души обратиться к нему, скажем, с такими словами: «Все мы должны через это пройти. Возможно, ты уже умирал раньше множество раз, и вот ты снова ушёл из этого мира. Иди с Богом. Пусть препятствия обойдут тебя стороной, и пусть твой путь будет быстрым. Спокойной дороги, любимый».
К.: Временами я подолгу с ним разговариваю. Иногда, когда у меня хороший день и я чувствую себя отлично, я думаю и надеюсь, что он способен читать мои мысли и знает, что даже когда у меня всё в порядке, я о нём не забываю. А когда я вечером ложусь спать, я молюсь о его благополучии. Теперь я могу пожелать ему спокойной ночи только так.
С.: Похоже, вы делаете именно то, что нужно, и, если вы чувствуете себя хорошо по этой причине, это не означает, что вы отворачиваетесь от сына.
К.: Но у меня возникает ужасное чувство, будто я оставляю его в прошлом, и мне так тяжело думать о том, что через десять лет я, возможно, не смогу вспомнить его привычек.
С.: Он будет с вами до конца вашей жизни. Можно сказать, переживание утраты никогда не проходит, но боль трансформируется и покидает ум – на уровне ума мы ощущаем себя глубоко отделёнными от любимых людей (мы зачастую ощущаем эту разделённость и пока они живы), она погружается в сердце, где мы переживаем сущностную связь с ними. Любовь не умирает. В последующие годы вы, возможно, неожиданно начнёте вспоминать, как он обыкновенно делал те или иные вещи.
К.: Мне позвонила одна женщина, которая семь лет назад потеряла двух своих дочерей в автомобильной аварии. Спустя несколько лет умер её муж, и она осталась с пятью детьми; погибла её младшая дочь – её убили. Теперь она переживает то же, что и я, – совсем недавно с ней рядом был этот чудесный, счастливый ребёнок, а теперь её нет. Она сказала мне: «У меня было такое чувство, будто я держу в руках что‑то горячее и обжигаюсь, но мне не удаётся никуда поставить эту вещь. Никак не могу от неё избавиться». По её словам, в конце концов ей удалось как‑то избавиться от этого «горячего предмета», но он никак не остывает. И порой она всё ещё обжигает об него пальцы, но относится к себе с невероятной любовью и чувством юмора. У меня были в точности такие же ощущения.
С.: Думаю, сейчас вам было бы полезно поговорить с Мартином. Только не стоит слишком опираться на разум. Ум будет говорить, что вы отвечаете сама себе, но стоит позволить сердцу как можно внимательнее прислушаться к этим словам. Возможно, вы услышите, как в вашем сердце безмолвно звучит его голос. Это может произойти так легко и просто, что вы не поверите этому. Однако голос будет звучать.
