– Посмотри! Ты посмотри на все это! Мне сегодня звонили, интересовались, рассказывали о том, что у тебя на примете другая женщина.
– Не говори глупостей! Ты разве не знаешь, как все это придумывается? О нас и раньше писали небылицы!
– Писали, да, но никогда не писали про расставание! Ты хочешь развод, признавайся?
– Лара, если бы я хотел развода, я бы не говорил об этом СМИ. Я бы сказал это тебе!
– Так что же молчишь? Хочешь?
– Лара, не вынуждай меня!
– Ну же, давай, говори, что ты хочешь! Сколько времени мы не спали? – От ее обиды шепот походил на шипение.
– Потому что ты этого не хочешь. – Он выплевывал слова так же, как и она, он устал быть разборчивым в сказанном, в конце концов, не одна она страдает.
– Я не хочу, да кто тебе сказал? Ты вообще перестал меня касаться. Я тебе не нужна…
– Не начинай.
– Да пошел ты к черту! Разводись! Ты свободен! Завтра вся пресса расскажет о том, что Свиридов у нас теперь – завидный жених.
Она шептала и размахивала руками, изображая огромные заголовки, он не мог на это смотреть и перехватил ее руки.
– Не трогай меня!
У нее были заплаканные глаза. У него глаза оставались сухими, но плакало сердце. Просто рвалось. Он обнял, она вырвалась и убежала, заперлась в ванной.
Теперь они спали в разных комнатах. Про развод больше не говорили. И эти статьи не вспоминали, общались ровным вежливым тоном, от которого внутри все сводило. Ради дочери, ради Кати. Играли. И вот доигрались до того, что Свиридову не хотелось домой.
А новости дошли даже до мамы, и она несколько дней назад звонила, спрашивала. Он заверил ее, что все напечатанное – выдумки желтой прессы и ни о каком разводе речи и быть не может.
Только… неужели? Сколько они еще вот так протянут? Не получается у него жить с Ларой. И без нее никак.
Вот тебе и реализм.
Свиридов набрал номер.
– Добрый вечер, Александр Константинович.
– Добрый, Виктор Викторович.
– Слушаю вас.
– Некоторое время назад ваше издание пустило непроверенную информацию относительно моей личной жизни. Честно говоря, не ожидал. И уж тем более от вас.
– Я согласен, Александр Константинович, случившееся очень досадно. Каюсь, недоглядел, потому что и журнал, и портал, чисто физически не успеваю отследить все, что-то приходится давать на откуп своим редакторам, и вот результат. – Голос Новикова звучал ровно и вместе с тем немного виновато. – Больше такого не повторится, обещаю.
– Хотелось бы верить. Мы так долго и успешно с вами сотрудничаем, неудобно будет прерывать контракт из-за подобного рода недоразумений.
Больше всего на картине Свиридову нравилось, как изображена дорожная колея. Если в такой застрянет телега, то это надолго. Вот и он застрял. Надолго. Как выбираться?
А голос в трубке лился соловьем:
– Вы не просто один из старейших наших клиентов, Александр Константинович, но и один из любимейших. Если честно, сам хотел вам сегодня позвонить, правда, не по этому вопросу. Вы знаете, что каждую осень мы проводим ежегодную премию «Персона столицы». Хотел переговорить с вами о планах устроить это мероприятие в «Максимуме». Такое возможно?
Ему явно бросали кость, чтобы задобрить. Новиков – тот еще лис.
– Возможно, – ответил Свиридов, – надо только посмотреть даты и уточнить дни брони на осень. Думаю, проблем не будет.
– Это просто замечательно. Может, лучше все обсудить при личной встрече, как вы на это смотрите?
– Да, конечно. Давайте запланируем на следующей неделе.
