А потом англичанин вместе с женой Анн и пятилетним сыном Джеки переселились в свой дом насовсем. Я был маленький и не понимал, что произошло. Анне Дилара рассказывала мне, что теперь Кипр стал свободным островом и не подчиняется англичанам. Но что я мог понять в пять лет? Жили мы небедно, не голодали. Всё необходимое у нас было.
Однажды я сидел во дворе своего дома и увидел, как на забор забрался маленький мальчишка. Он был очень необычен. Волосы практически совершенно белые, а сам весь в конопушках. Таких волос я никогда раньше не видел.
– Ты чего лезешь на мой забор? – грозно крикнул я.
– Это почему он твой?
– Потому, что он стоит около нашего дома.
– Неправда, он стоит около нашего дома, – ответил белобрысый мальчишка.
– Вот я сейчас залезу и сброшу тебя вниз.
– А вот попробуй залезь.
Я подошёл к забору, но залезть я не мог, это было видно сразу, так как забор для пятилетнего мальчика был высоковат.
– А ты как залез? – спрашиваю у него.
– А вот так, взял подпрыгнул и залез.
– Не ври, а то получишь.
– Это ты получишь.
– Джеки, ты чего на забор забрался, ну-ка, негодный мальчишка, быстро слезай, – раздался голос женщины, наверное, его мамы.
Над забором показалась женщина, она была с огненными волосами, мне аж страшно стало.
– А ты, мальчик, чей, как тебя зовут? – спросила она у меня.
– Мой баба Ахмет, а зовут меня Адем.
– А, так ты сынок Дилары, заходи к нам во двор, вместе поиграете. Нечего по заборам лазить, пока не упали.
– А можно? Анне Дилара не разрешает мне заходить в чужой двор, – ответил я.
– Конечно, можно, скажешь, Анн разрешила. А твоя мама сейчас у нас, помогает мне по хозяйству. Заходи, не бойся.
Я быстренько выбежал на улицу и вошёл в их ворота. Дом был огромный. Над домом ещё дом, баба Ахмет говорил, что это двухэтажный дом. Я не понимал, зачем такой большой дом и что в нем делать. Наш дом был совсем маленький, и мы всё время проводили во дворе. Анн встретила меня. За руку она держала беловолосого мальчишку. Рост, как и у меня.
– Знакомьтесь, это Джеки, а это Адем. Будете дружить? А ты, Адем, очень хорошо говоришь по-английски. Кто тебя научил?
– Никто меня не учил, я всегда так говорю. Баба Ахмет говорит, что нужно знать много языков, тогда жить будет проще.
– Но кто-то же тебя научил? Дома Вы говорите по-турецки?
– Конечно, дома по-турецки. А на людях по-английски. Меня амса Энгин всё время учит, как правильно слова говорить.
– А что такое амса? – спрашивает Джеки.
– Амса – это папин брат, а зовут его Энгин. Ещё есть амса Челик. А ещё у меня есть аби, это старший брат, Айташ, но он уже совсем взрослый и помогает Энгину и Челику пасти овец.
– А как будет по-турецки «папа»? – вновь спрашивает Джеки.
– Баба, – отвечаю я.
– А мама?
– Анне.
– Вот видите, вам будет вдвоём веселее. А то ходишь и не знаешь, чем заняться.
– Адем, а ты что тут делаешь, кто тебе позволил зайти? – на крыльце дома стояла моя анне Дилара и кричала на меня.
– Дилара, не ругайся, я его пригласила. Пусть они с моим Джеки играют, они ведь, наверное, ровесники, – сказала Анн.
– Конечно, пусть играют, если Вы не против. Вдвоём веселее.
Так мы с Джеки стали друзьями. Вместе проводили целые дни. Бегали наперегонки, играли в кости, сбивали камнями банки, которые ставили в степи. Ели тоже вместе, во дворе нашего дома, так как во дворе Джеки не было стола. А в дом ходить не хотелось.
