– В чем дело, Анжелика Владимировна?! Вы настолько испорчены, что ломитесь ко мне в то время, когда я принимаю ванну?
– Но не в течение часа, черт тебя побери! – рявкнула она, пятясь.
Он резко развернулся, сверкнув ягодицами, и с шумом захлопнул дверь прямо перед ее носом.
– Говнюк! – не выдержав, крикнула она.
Ответом ей был демонический хохот из-за двери.
Призвав на помощь всю свою выдержку, Лика все же попыталась привести себя в порядок и уже через двадцать минут нетерпеливо позванивала ключами от машины.
– А что, завтрака не будет? – спросил Димка, невинно улыбнувшись ей из-под светлой челки.
– Нет! – рявкнула Лика. – Мы и так опаздываем, идем…
Димка проскользнул мимо нее к выходу, по-детски надув губы.
Лика мягко тронула машину с места, не забыв накинуть на брыкающегося пасынка ремень безопасности.
– Не хочу, чтобы меня обвинили в умышленном членовредительстве, – пояснила она, едва не скрипнув зубами.
– Если проявляете такую заботу обо мне, чего же тогда не покормили? – обиженно отметил Димка.
Ничего не отвечая, она продолжала гнать машину по загородному шоссе. Времени до посадки самолета оставалось совсем немного, поэтому Лика решила сосредоточить все внимание на дороге и не реагировать на его выпады. Но следующая его фраза повергла ее в шок.
– Конечно, – задумчиво поглядывая в окно, произнес Димка, – я понимаю – мачехе все равно – сыт я или голоден!..
Взвизгнув тормозами, машина остановилась на обочине.
– Слушай, мальчик… – с трудом сдерживая дыхание, начала Лика. – Я каждый день встаю в такую рань, готовлю тебе этот чертов завтрак, хотя ненавижу готовить…
– Это чувствуется…
– Так вот… Я стараюсь, понимаешь ты это своим эгоистическим сознанием или нет? Я стараюсь! Моим желанием прежде всего было – стать тебе другом, понимаешь, не матерью – нет! Не мачехой, а другом!
– Не кричите! – поморщился он, потом, посопев, обронил: – Я вам не верю!
– Почему?!
– Потому, – буркнул Димка. – Нам пора, а то папа волноваться будет…
Разумеется, они опоздали. От самолета уже успели убрать трап, когда они ворвались в здание аэропорта. Быстро обежав глазами прибывших и не найдя того, кого с таким нетерпением ждала, Лика рванула что есть сил на второй этаж в кафетерий.
Олег сидел за стойкой и потихоньку потягивал обжигающий кофе. Какие мысли витали в тот момент в его талантливой голове, определить было трудно, но, едва завидев ее, он широко улыбнулся и поспешил навстречу.
– Здравствуй, девочка моя! – нежно целуя Лику, шептал он. – Я уже начал волноваться! Почему так долго?
– Папа, здравствуй! – раздалось со спины.
С трудом оторвавшись от нее, Олег схватил Димку за плечи и прижал к своей груди:
– Здравствуй, сынок! Как вы тут без меня? Не ругались?
– Нет, нет, что ты, – поспешил с ответом Димка, настороженно поглядывая в ее сторону, – мы с Анжеликой Владимировной отлично ладим…
Подхватив отца под руку, он потащил его к выходу. Ей ничего не оставалось делать, как плестись следом.
Внезапно она что-то почувствовала. Это пронеслось над ее головой чем-то неосязаемым, но смутно вызывающим тревогу. Резко обернувшись, Лика обежала взглядом толпу, но ничего подозрительного не обнаружила.
Странное чувство сжало сердце и наполнило душу необъяснимой тоской. Толкнув тяжелую дверь, Лика, поддавшись внезапному порыву, вновь оглянулась и похолодела…
Привалившись к телефонной будке, стоял Серый и, гаденько ухмыляясь, помахивал ей рукой в знак приветствия. Он сильно изменился с их последней встречи, повзрослел, возмужал. Прежним осталось выражение озлобленности и неприкрытой подлости на его лице.
