Ох, как не хотелось ей впускать этого непрошеного гостя, но напористость мужчины сломила ее осторожность, и Лика приветливо распахнула калитку:
– Проходите. Он скоро будет.
Григорий заявился через два часа, которые и оказались самыми длинными в ее жизни.
Все это время новоявленный «родственник», сидя напротив нее в кухне и злобно шипя, посвящал Лику в подробности темной стороны жизни ее благодетеля.
– Ты влипла в дерьмо, подруга! – убеждал он ее каждые десять минут.
Она молча слушала и не могла поверить, что тот, о ком он ей рассказывает, ее добрый Гриня. Тот, который протянул ей руку помощи в самый тяжелый момент жизни, ничего не потребовав взамен.
– А почему вы мне все это рассказываете? – наконец спросила Лика осипшим от переживания голосом. – Что за интерес у вас?
– О своем интересе я не с тобой буду разговаривать, пигалица!
– Так все-таки зачем? – не унималась она. – Зачем вам было нужно, чтобы я все знала?
– А из вредности, – заухмылялся он. – Подумаешь, добрый какой – пригрел на груди сиротку. А для чего? Для чего, я тебя спрашиваю?
– Не знаю… – пожала она плечами. – Просто так…
– Он ничего просто так не делает! Ничего! – помахал он указательным пальцем перед ее носом. – Какой-то расчет у него есть, это уж точно! Что-то задумал, стервец!
– Сами вы!.. – вскочила Лика со стула. – Вообще вам пора. Гриня задерживается.
– Как же, как же… Понаслышаны мы о его задержках. Ладно, поздно уже. – Мужчина встал и направился к выходу. – Передашь ему, что я был… Хочет жить красиво – пусть платит!
– Кому?!
– Он знает… Умеет делать бабки, пусть делает. Но делиться все-таки нужно, а то… – гость открыл дверь. – И пусть не думает, что его пацанва – это бригада! Сметем в один момент, как котят.
Застыв соляным столбом посреди кухни, Лика прокручивала в уме только что услышанное, прокручивала и не могла поверить.
Конечно, она была не настолько наивна и понимала, что Григорий существует не на скромное жалованье служащего местного Стройтреста, но чтобы такое…
За этими размышлениями и застал ее Гриня.
– Что-то случилось? – с порога спросил он. – Ты чего такая потерянная?
– Гриня… ответь мне, пожалуйста, – зачем я тебе? – сердце гулко бухало в груди. – И еще… на что мы живем?
– Та-а-ак!.. – протянул Григорий, взъерошив волосы. – Кто здесь был? Что он сказал тебе?
– Он сказал, что ты бомбишь фермеров, еще он сказал, что тебе пришла пора поделиться, и еще… – тут она не выдержала и заревела.
– Что еще?! – сильно тряхнув ее за плечи, прикрикнул Гриня. – Отвечай!
– Он сказал, что я тебе нужна для чего-то… Что ты ничего просто так не делаешь…
– Дурочка! – ласково заулыбался Гриня, вытирая слезы с ее лица. – Успокойся! Не собираюсь я тебя использовать. Ты мне сестренку мою покойную напомнила, вот я сердцем к тебе и потянулся.
– Какую сестренку? – непонимающе уставилась она на него. – Ты мне ничего не рассказывал.
– Садись, расскажу…
Она села рядом с Гриней на диван, прижалась к его надежному плечу и в течение часа слушала историю его жизни, время от времени прерывая ее судорожными всхлипываниями.
История эта была печальна, но не необычна…
В восемнадцать лет Григория забрали в армию. Дома осталась старая мать с шестнадцатилетней сестренкой. Первое время все складывалось хорошо, но потом из дома стали приходить тревожные известия. Мать писала, что Аленка отбилась от рук, водится с дурной компанией. Гриня забросал сестру письмами с просьбой слушаться маму и так далее…
