Вот тут-то все и началось!..
К чести Орешка надо признать, что он испугался не обрушившегося на него урагана, а того, что у жены, кормившей тогда близнецов, от волнения может пропасть молоко…
Мужчины отступили, но не сдались. Наемники, прислуга и жители ремесленного «городка» пересмеивались, глядя, как Правая Рука наблюдает за каждым шагом жены, надеясь поймать ее хоть на каком-нибудь упущении. В карауле, на плацу, во время конного патрулирования окрестностей – всюду настигало женщину бдительное око ее супруга. Как выразился один из сотников: «Араншу не проверяют только в бане…»
Ко всеобщему удивлению, Аранша не только не злилась на дарнигара, но явно получала от происходящего удовольствие. Эту возмутительную травлю женщина воспринимала как увлекательную, азартную игру…
И теперь Правая Рука, лучась радужной надеждой, тихо делился с Хранителем новой идеей:
– Ребята видели в лесу стайку кошек-бабочек, из Подгорного Мира залетели. Поручить бы Аранше поймать парочку – королю в подарок, для зверинца. Их сроду никто живьем изловить не мог, стрелами только… Вернется с пустыми руками, а я ей: ага-а! Приказ не выполнила! Кому такой десятник нужен?
– Овдоветь надумал? – заговорщически зашептал в ответ Хранитель.
– Как – овдоветь?! – в голос рявкнул Харнат, забыв о секретности беседы. – Почему – овдоветь?! Они ж людей не жрут, эти кошки-бабочки… кусаются только…
– А ты что, с Араншей первый день знаком? Думаешь, она так и вернется в крепость, провалив задание? Да она прямиком в Подгорный Мир попрется, благо знает, где Врата. Пойдет искать гнездовье этих кошек-бабочек, или нору, или где они там выводятся…
– Но она же… она боится Подгорного Мира!
– Боится. Но если приказать – пойдет. И не возвратится.
Потрясенная физиономия дарнигара, раскрасневшаяся в обрамлении рыжей бороды, яснее слов говорила о том, что почтенный Харнат еще не созрел для вдовства. И в ближайшие пятьдесят-шестьдесят лет вряд ли созреет.
Орешек сочувственно потрепал беднягу по плечу, ободряюще хмыкнул и начал спускаться по крутой винтовой лестнице.
Покои Хранителя располагались на втором ярусе громадной башни, которая называлась «шаутей» – «последняя надежда». Внизу находилась просторная трапезная. Именно там, у решетки растопленного очага, были разложены для просушки вещи Хранителя.
В первый момент Орешку, спускавшемуся по лестнице, показалось, что в трапезной никого нет. Но тут же он увидел у дверей худенького невысокого мальчика в кожаной куртке.
– Ильен! – дружески окликнул Хранитель мальчика. – Гулять собрался? Так дождь ведь…
Мальчишка обернулся. В светлых глазах его метнулся страх.
– Я… Мы с ребятами… Я в «городок»…
– Ну, беги… – растерянно разрешил Хранитель, удивляясь смятению парнишки.
Горстка дров в очаге почти прогорела, угли тлели под серым пеплом. На массивной решетке был разложен сырой черный плащ, почти просохшая рубашка, а на краю прута висел на широкой тесьме небольшой кожаный мешочек. Думая о семейных трудностях дарнигара, Орешек рассеянно снял мешочек с решетки, расправил тесьму… и тут мысли о Харнате и его своенравной супруге начисто вылетели из головы Хранителя.
Конечно, мешочек всегда был легким, но все же…
Нетерпеливые пальцы рванули завязку. Мешочек был пуст. Исчез клочок пергамента, на котором ученый Илларни Звездный Голос из Рода Ульфер некогда начертал несколько слов – разгадку одной из самых опасных в истории тайн.
