– Нет не могла, – кивнула Аня, вспоминая эту историю.
– То есть, ты сама всё это отрицаешь? – брови директора приподнялись.
– Что ложь, то ложь, – пожала та плечами.
– Может, вы расскажете, что там на самом деле произошло?
– Да мы особо и не в курсе. Пропала маленькая девочка, а нас попросили ее найти.
– Вот-вот! – воскликнул Владимир Иосифович. – С этого давно надо было начать. Она пропала, и что? Вы ее нашли?
– Не совсем, – ответила Аня.
– Как это?
– Понимаете, мы ищем не просто пропавших детей. Мы же не полиция и не частные детективы.
– Но я слышал много рассказов о…
– Простите, что перебила, но дослушайте. Мы ищем тех детей, которые исчезли необычными способами. Они не играли вечером в песочнице и их не увезли неизвестные дяди в тонированной машине. Это не дети богатых родителей. Вернее, не только, – стала объяснять Аня. – Нас просят найти детей, когда кое-что случается.
– Что случается?
– Чаще всего дети пропадают по собственной вине, – продолжила девушка. – Они могут найти где-то описание, или им что-то расскажут или покажут. В определенных ситуациях срабатывают определенные действия, и дети исчезают.
– Ты можешь говорить точнее? – раздраженно попросил директор. – Какие действия, какие ситуации?
Аня вздохнула.
– Владимир Иосифович, вы верите в жизнь после смерти?
– А какое это имеет отношение к нашему разговору?
– Самое прямое, – заверила его девушка.
– Нет, не верю. Я атеист.
– Что такое атеизм в общем? – спросила та. – Это отрицание тех вещей, чье существование в реальности доказать нельзя. Верно?
– И это тоже, – кивнул директор.
– А что происходит, если вы внезапно обнаруживаете то, доказательство чьего существования вы считали бессмысленным?
– Не знаю, я с этим не сталкивался. Вы будете говорить конкретнее, или мы простоим тут еще урок?
– Мы не можем говорить быстрее, иначе к психологу вы отправите не только мою сестру, – сказала Аня. – Можете сколько угодно рассказывать нам, что не существует того, чего вы не видели своими глазами, но раз вы сами начали разговор, слушайте.
– Ну?
– Есть нечто, позволяющее нам заглянуть за границы этой реальности.
– Вроде наркотиков?
– Типичная реакция, – вздохнула Аня. – Но вы обещали слушать, так выполняйте. Существуют некоторые вещи, которые никто не может объяснить, но они работают. Это могут быть слова, произнесенные в определенном месте или рядом с какими-то вещами. Это могут быть и вещи, с которыми нужно кое-что сделать. И тогда, возможно, вы проникнете на Другую сторону.
– Какую еще сторону?! – воскликнул Владимир Иосифович.
– Мы сами не совсем знаем, – ответила Аня. – Это могут быть места из воспоминаний тех людей, которые проводили эти ритуалы. Словно сны, в которых смешивается реальность и наше подсознание. Но это не сны. Та сторона такая же реальная, как и эта.
– И почему я решил вас выслушать? – директор отошел к столу. – Ваш отец воспитал каких-то сумасшедших, вы слышите себя? Он вас что, наркотиками кормит?
– А вы себя слышите? – повысила голос девочка. – Наш отец уважаемый человек, а мы разве похожи на наркоманок или сумасшедших?
– Думаешь, я не в курсе слухов что про вас ходят? Вас многие считают сумасшедшими. Я могу привести примеры…
– Вы лучше приведите примеры благодарных родителей, которым мы вернули детей, – заметила Аня. – Хотите вы или нет, но двое одиннадцатиклассников не заболели, как вы всем рассказали. Они что-то сделали и пропали.
