– Я тоже просыпаюсь от ужаса, – вдруг говорит Валя, и Лёва вздрагивает: как это она угадала его мысли?
И я тоже удивляюсь: как, мяу? Я думал, я один его мысли читать умею!
– А что тебе снится? – спрашивает Лёва.
– Ой, такое страшное, даже рассказывать боюсь! – тихо говорит Валя.
– Ну чуть-чуть хотя бы! – просит Лёва.
– Мне снится… Мне снится, что Надежда Викторовна вызывает меня к доске, а я ничего не знаю! В голове – пусто! Всё забыла!
– И что?
– Ну и она ставит мне двойку! Я пла́чу, конечно, иду на место, и, пока иду, все вокруг надо мной смеются: мол, что, ботаничка, доучилась, что всё забыла?
А Надежда Викторовна вдруг говорит: «Стой!» Ну я останавливаюсь. Оборачиваюсь – а Надежда Викторовна превращается в… чудовище! Огромное, до потолка, зубастое, косматое, то ли медведь, то ли обезьяна, то ли снежный человек… И хрипит басом: «Я передумала! Я не буду ставить тебе двойку!» И мне бы радоваться, но понимаю, что от такого чудища ничего хорошего ждать не приходится! А она: «Я не поставлю тебе двойку, потому что поставлю единицу! А-ха-ха-ха-а-а!»
Валю передёргивает.
– Ну да, довольно страшно, – вежливо соглашается Лёва. – Но мои сны страшнее, мне кажется.
– Это как сказать, – говорит Валя. – Твои сны точно не сбудутся: дедушка не оживёт, – хоть злой, хоть добрый… Да и Надежда Викторовна, и физрук вряд ли тебя душить будут… А я вполне могу единицу получить когда-нибудь! А для меня это такой ужас – лучше б задушили!
– Ты? Единицу?! – Лёва невольно смеётся. – Да ты же лучше всех учишься!
– Да, моя внучка – отличница! – Дедушка Сан Саныч не слушал вроде, а как Валю похвалили – сразу откликнулся. – Вся в деда! А ты чего смотришь, котик? По колбаске соскучился?
Мяу! Ну естественно, соскучился! И естественно, по колбаске! Какой всё-таки мудрый старичок.
– Погоди, заскочу в магазин, куплю, – говорит дедушка Сан Саныч. – Вы меня тут подождите, потом вместе у нас поужинаем.
Валя и Лёва стоят у магазина. Я у Лёвы на руках жду колбаски.
– Мы же соседи с тобой, – говорит Валя. – Так что мы с дедушкой за тобой присмотрим, не переживай. Ты не против?
Ещё бы Лёва был против. Это же Валя. Лёва красный и довольный. Но потом вспоминает о родителях – и сразу мрачнеет.
– Да, и маму с папой твоих вместе будем ездить навещать, хорошо? – Валя спрашивает.
Лёва кивает.
– Не грусти, держись, – говорит Валя. – Пойдём сейчас к нам. Дедушка чай вкусный заварит, облепиховый. А Кефирыча твоего с нашей кошкой познакомим, они подружатся.
Мяу. А Валя мне всё больше нравится. И Лёву успокаивает почти как я. И с кошечкой меня познакомить хочет. Одобряю. Хотя, конечно, с моей беленькой Анной Андреевной ни одна другая кошка не сравнится, но, если просто пообщаться, – почему бы нет? Я кот общительный. И дедушка Сан Саныч опять же на колбаску не жадный… Мяу! Очень хорошие люди, клянусь кошачьей бабушкой!
Все вместе поднимаемся по лестнице домой к Вале, и вдруг Сан Саныч на последних ступеньках за сердце как схватится, аж присел!
– Дедушка, ты что?! – Валя испугалась.
– Ничего-ничего, – улыбается Сан Саныч, а лицо белое, совсем как у Лёвиного дедушки когда-то, а губы – синие…
– Скорую? Давай я скорую вызову!
– Да я ж только из больницы! – почти шепчет дедушка. – Ничего, сейчас… пройдёт…
В общем, Валя с Лёвой его с двух сторон под руки берут, а я – сзади осторожно головой подталкиваю. Довели дедушку до квартиры. Заходим – а нам навстречу… нам навстречу… нам…
