Лили молча покачала головой и вдруг заплакала.
– Ну вот!.. Сестренка, что стряслось? – Иван опустился рядом. – Опять Серега? Ты поэтому не захотела, чтоб я за тобой ехал? У нашего гения очередной творческий бзик?
– Я не могу, я больше так не могу! – проговорила Лили сквозь слезы, закрыв лицо руками. – Я устала. У меня нет сил! Что же это за жизнь такая, Господи!.. В чем, ну в чем моя вина? Сколько это может продолжаться?
– Что он сделал? – не выдержал Иван.
– Он против моего участия в картине Влада. И это при том, что три песни я уже записала! Мне что, отказаться от записи финальной? Как я это объясню?!. Кто меня умной назовет?
– Все ясно. Влад – друг Жана, а это имя для Сереги как красная тряпка для быка. Можешь дальше не рассказывать. Вставай, пошли в дом.
Он помог сестре подняться, поддерживая под руку, провел на кухню, усадил за стол, налил полный стакан воды.
– Выпей и успокойся. На тебе лица нет. Так нельзя. Твой Серега – он когда-нибудь свихнется от ревности. Но раньше, чувствую, угробит тебя. Это невозможно. Ты меня прости, но с тех пор как ушел «Прибой», он… Мне кажется, он не может простить тебе твоей популярности.
От этих слов Лили вздрогнула, словно от удара током, и едва не выронила стакан.
– Не говори так! Он очень много сделал и делает для меня. Без него Лили Загорской на эстраде сейчас не было бы.
Сергей усмехнулся.
– Сестренка, я порой поражаюсь твоей преданности и верности во всех смыслах своему Сереге. Ты даже не допускаешь мысли, что без него изначально ты уже была Лили Загорской. И если бы не он со своим чертовым коллективом…
– Не смей так говорить! Не смей! – она вскочила. – Он – мой муж! И он – очень талантливый музыкант.
– Говорю то, что думаю. Вся твоя жизнь с ним – это какая-то сплошная гонка по вертикали, борьба за место под солнцем. Это нормально? Я мало соображаю в вопросах продюссирования, но он целиком и полностью диктует тебе свои условия. Разве так должны складываться отношения у творческих людей? Да, в споре рождается истина, но такие споры, какие случаются у вас, породить могут лишь психическое расстройство. Разве ты этого хотела? Ну что ты так на меня смотришь? Скажи еще, что я не прав.
Лили молча опустилась обратно за стол. Конечно, Иван прав. Если не во всем, то во многом – точно. Но что ей делать, как жить дальше – ответов на эти вопросы у Лили Загорской не было.
– Страшно быть брошенной в первый день осени, на поле скошенном, под небом с просинью…
«Этот стон у нас песней зовется, – Лили с трудом сдерживала себя. – Интересно, откуда взялась эта девчонка? Такое ощущение, что ее за несколько минут до отправления поезда с улицы подобрали. Какая из нее проводница? Тем более, певица».
– Ну, как? – будущее светило эстрады взмахнуло веером пушистых ресниц.
– Это чьи стихи? – спросила Лили первое, что пришло на ум.
– Мои! – не без гордости ответила девчонка-проводница. – Вам понравились?
– Да… Продолжай в том же духе, и у тебя все получится, – произнесла Лили, в надежде, что после этих слов ее оставят, наконец, в покое.
В купе уже побывал весь состав поезда, начиная с начальника и заканчивая потной теткой из соседнего вагона, которая умоляла артистку написать на пачке сигарет, чтобы муж Вася, который, якобы, обожает ее творчество, бросил курить. Нарочно не придумаешь!
– Вау! Вы оценили! Я знала!.. – девчонка подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. – Я вас люблю! Вы – супер! Я сейчас вам белье принесу, – вспомнила вдруг о своих прямых обязанностях и бросилась к дверям.
