Крайность, до которой мы доходим, не делая того, чего хотим, писатель и сценарист Стивен Прессфилд в книге «Война за креатив»[3] называет Сопротивлением. «У большинства из нас есть две жизни, – говорит он. – Одна – которую мы проживаем, и вторая, непрожитая, – внутри нас. А между ними – Сопротивление».
В моем любимом отрывке, который, пожалуй, стал для меня наибольшим откровением, Прессфилд пишет: «Знаете, Гитлер хотел стать художником. В восемнадцать лет он получил наследство, семьсот крон, и отправился в Вену. Он поступал в Академию изящных искусств, а позже – в архитектурную школу. Кто-нибудь видел его картины? Я – нет. Сопротивление разбило его. Может, я и преувеличиваю, но тем не менее уверен, что Гитлеру было легче начать Вторую мировую войну, чем взглянуть на чистый кусок холста»[4].
Неготовность встретиться с собой (и своими демонами) – вот что запирает на замок величайшее внутри нас. В таком случае, зная, что токсичная Тревога критикует и не одобряет нас, а тем самым просто душит, почему не прислушаться к Любопытству? Или не довериться голосу удивления, сочувствия и любви? Что мешает стремиться к тому, о чем мы мечтаем больше всего?
А вот что.
Заблуждение о недостаточности
В незаконченных проектах, неосуществленных мечтах, невысказанной правде кроется заблуждение, которое подтачивает нас больше других. Я наблюдала, как оно убило моего отца, подавляло мои таланты и высасывало творческий запал, одаренность и потенциал из тысяч людей, с которыми мне долгие годы приходилось работать.
