Успокоил папа – через неделю после этого события, когда мама пожаловалась на дочкин плач.
– Папа, а если ты проспекулируешь бондеривативами неудачно, твою банку сразу отключат? У нас будут проблемы?
Серебристый смех. Главное воспоминание о папе из детства – счастливый серебристый смех.
– Нет, дурочка. Не переживай… Проблемы будут у бондеривативов… У вас с мамой все будет хорошо.
Хранилище банок, где жил папа, располагалось далеко за границей – под землей в Неваде.
Там была жаркая пустыня, закамуфлированная дрожащим маревом. Под землей осталось много военных бункеров карбоновой эры. В самом большом и надежном оборудовали хранилище, где стояла папина банка.
Хранилище было экстерриториальным – на него не распространялась ни одна национальная юрисдикция. Банку с папой не выдали бы американским властям даже при маловероятном военном конфликте Доброго Государства с Соединенными Сейф Спейсами.
Маня не знала, как выглядит хранилище – съемки внутри были запрещены. Она видела только панораму пустыни с дрона: на желто-коричневой плоскости стояли два одинаковых бетонных здания с блестящими на солнце кожухами вентиляторов. Это были фабрики жизнеобеспечения. Там гудели кондиционеры, обновлялся физраствор и коммутировались церебросигналы, соединяющие папу с загадочной вселенной банкиров.
Одна фабрика работала. Другая, точно такая же, была резервной – на тот случай, если что-то случится с первой. Папа был неплохо защищен от житейских невзгод. Даже без внешних связей его подземное жилье могло поддерживать жизнь в банках целый месяц. Банки нельзя было уничтожить авиационным ударом. Сгорели бы только здания на поверхности – а за месяц банкиров без труда спасли бы через подземный эвакуационный тоннель.
Увидеть фабрики жизнеобеспечения было просто. Но вот поглядеть своими глазами на волшебное пространство, где папа купался в вечном счастье, было невозможно. Для этого следовало стать банкиром самому – или получить гостевые очки. Такие были у мамы, но с Маней она их не шэрила. Гостевыми очками мог пользоваться только их хозяин, кукуха следила за этим строго.
Стендап-комики заблуждались. Банкир жил вовсе не в банке. Там висел его мозг. Но мозгу не казалось, что он медузой плавает в подогретом цереброспинальном растворе.
