Галеон болтало ещё полдня, затем ветер пошёл на убыль, шторм уходил куда-то дальше, оставляя в покое упрямый корабль. Небо всё ещё было затянуто, и Нэрт взял курс на северо-запад.
Мэт устало поднялся на мостик:
– Этот шторм нас основательно укатал, команда валится с ног, но галеон показал себя крепким малым, всё на месте, я боялся, что сорвёт шлюпки.
Нэрт похлопал своего боцмана по плечу:
– Всей команде выдай рому по своему усмотрению, оставь самых стойких на палубе управляться с парусами, всем остальным – отдыхать.
Дон Педро некоторое время топтался на мостике, не находя себе место и наконец, спустившись на палубу, полез на грот-мачту, взобравшись на марсовую площадку, засел там, словно журавль в гнезде, осматривая далёкий горизонт.
К концу дня ветер стих до четырёх балов, на «Приватире» подняли все паруса, и среди бескрайних просторов вздымающейся воды он шёл, слегка пригнувшись по ветру, словно немой вызов человечества морской стихии.
Вскоре Дон Педро покинул свой наблюдательный пост, спускаясь по вантам, он поминутно вертел головой, всматриваясь куда-то. Нэрт на всякий случай тоже повёл подзорной трубой по горизонту, но ничего подозрительного не заметил. Однако штурман поднимался на мостик с таким видом, словно открыл новый материк. Он ещё раз осмотрелся с мостика и протянул руку, указывая направление:
– Там. Видно только с марса, кажется, тонет корабль. Видимо, тоже потрепало штормом, но мы можем успеть к нему, он ещё только заваливается на борт, возможно, разболтало балласт или груз. Сами они вряд ли справятся, корабль или потонет, или сохранит плавучесть, но самостоятельно двигаться не сможет.
– Где именно? – Нэрт вгляделся в горизонт, в указанном направлении, – нам придётся идти в бейдевинд, меняя галсы, а команда вымоталась. А если тебе показалось?
– Нет, не показалось, – Дон насупился, – кораблик маленький, по-видимому, шлюп, если только ему не снесло вторую мачту.
Нэрт с минуту раздумывал, глядя на палубу. Команда была измочалена борьбой со стихией, но такова жизнь на море, он сам уже не мог припомнить, когда спал.
– Поднимай команду. Меняем курс, идём на сближение.
Дон улыбнулся:
– Вот увидишь, Нэрт, там будет что-то полезное, не просто так ведь меня понесло на этот марс, словно зудело что-то в душе.
Почти два часа потребовалось галеону, чтобы, меняя галсы в оверштаг, приблизиться к терпящему бедствие кораблю. Теперь уже видно было, что это одномачтовый гафельный шлюп, завалившийся на правый борт, уже прилично хлебнувший воды. Вода, видимо, продолжала поступать в трюм, и помпы здесь уже были бесполезны. Команда на шлюпе с тревогой посматривала на приближающийся галеон, гадая, что их ждёт от этой встречи.
Нэрт нарочито спустил чёрный флаг перед тем, как пойти на сближение с тонущим кораблём, чтобы раньше времени не выдавать принадлежность галеона. Теперь же, имея возможность рассматривать терпящих бедствие в подзорную трубу, он с каждой минутой убеждался, что выручать будет своих земляков. И что самое любопытное – самых настоящих пиратов. Флаг свой они естественно убрали, но вся пёстрая команда морских бродяг ни как не могла быть обществом праведных моряков.
Нэрт любил эффекты, поэтому на расстоянии кабельтова «Приватир» развернулся левым бортом к тонущему шлюпу и убрал паруса. Терпящие бедствия со страхом посматривали на пушечные порты галеона, ожидая момента, когда они распахнутся для последней панихиды, и бортовой залп разнесёт их тонущее пристанище в щепы. Но на гафеле галеона, неспешно и по-хозяйски, был поднят чёрный флаг с якорями и черепом, а с мостика Нэрт помахал шляпой, выражая дружеские намерения. На шлюпе напряжённая тишина взорвалась радостными воплями.
