Втора. Иллюзия жизни. Том 3 - страница 8

– Забери их от меня поскорей, иначе, я за себя не отвечаю!

Когда королева спустилась пониже в преисподнюю, её встретила азартная музыка, и все черти танцевали Летку-Енку, под предводительством бабы Яги. У чёртовой бабушки зубы сводило от этого веселья. Я пообещала сказочному народу разобраться с их проблемой, а королеву Ада попросила приютить их временно, предупредив, чтобы готовилась к аудиторской проверке, а то не посмотрю, что подруга, если будет что не так.

***

Дубам видно тоже досталось, пол рощи окаменелыми реликтами стоят, каждый листочек, как отшлифованный, блестит на солнце, каждый жёлудь, нефритом отдаёт, хоть на выставку волшебного творчества отправляй. Дубы, во избежание грузинского прорыва, перекрыли все порталы, оставив ведьму внутри опустевшей страны Истины. Меня они, нехотя, впустили в королевство, заставив написать расписку, что я предупреждена о эпидемии окаменелости в странах справедливости, и что добровольно, и в полном здравии, нарушаю наложенный санитарный карантин, из-за каменного гриппа. Возле колодца меня ждали мраморные двойники тех жителей, которых я недавно покинула в аду. Я не спеша надела свою спецодежду. Дело принимало серьёзный оборот, и я не хотела пополнить музей каменных фигур мадам колдуньи. Переодевшись, я стала озираться вокруг: застывшие, в разных позах, каменные дома, в каменном колодце, вместо воды, был камень с рябью, такая вот имитация каменной воды, Ёханый бабай вместе с эхом, сидели в обнимку на срубе колодца, Василина спускалась со ступенек своего дома, за её юбку держался целый хоровод ребятишек. Вокруг колодца весь женский бомонд села, на подходе застыл Лёша…то есть Лещий, с каменными наушниками, в каменных ушах. Из каменного леса, спотыкаясь через булыжники бежал, вполне живой король сказочной страны, в одной руке у него был мастерок, а в другой огромная разбойничая дубинка. Я вышла ему навстречу, пока он не увидел деяния колдуньи, приведшие к имитации смерти его семьи. Я подняла руку, и он, увидев перед собой Смерть, вздрогнул, и остановился. Я попросила его в ментале успокоиться, только, спустя двадцать минут, продолжила разговор, заметив в его глазах искры осмысленности. Я объяснила ему моё присутствие, передала привет от родных и близких, спросила, кто ещё не подвергся нападению колдуньи. Потихоньку король пришёл в себя. Сказал, что видел Гошину невесту, на яйце сидит, в пещере, возле избушки бабы Яги, филин её и кот живые, а так все, даже озеро окаменело. Колдунью он не видел, наверно в другие страны справедливости со своими приспешниками подалась, но если дубы все порталы успели закрыть, то эта нечисть злобная в ловушке. Король предложил устроить ей засаду и выманить её на живца. В качестве живца он предложил себя, кота, и филина. Все, кто в живых остался, не пожалеет живота своего, за правое дело, во имя королевства Истины и его многострадального народа! Мы составили план, надо было заманить колдунью в то место, где раньше зеркало стояло, там я её и встречу. Порталы закрыты, система бесперебойного питания не работает, долго ей бегать не придётся.

***

Девчонка валялась связанная в клетке, подсыпанное в чай снотворное, для этой ищейки, чуть не отправило её к праотцам, но узкоглазые, видимо, привычны к наркотикам. Первоначально её хотели скормить ящерам, выбросив за ограду фабрики, но потом совет решил оставить ей жизнь, применив вместо приманки. Последнее время бригадам охотников приходится всё дальше и дальше проникать в прорву. Прорва– иначе язык не повернётся назвать эту болотистую поверхность, постоянно чавкающую под резиновыми сапогами, в которой скрывается уйма бездонных окон ловушек, которая кишит всеми ужасами, приснившимися в кошмарных снах, готовыми в любую секунду поглотить вас или, найдя брешь в бронированном гидрокостюме, влезть в ваше тело, как в бисквитный торт, чтобы изнутри разложить и высосать ваши органы, вместе с мякотью и костями. Только, лишённая подкожного жира, шкура, падала под ноги выжившим в этой бесконечной борьбе с прорвой. Джага уже был не рад, что ввязался в эту компанию, здесь он руководил отрядом разведчиков, и не смотря на то, что это, его пятый сезон в этом мире, и он относился к старо жителям, среди вечно рискующих военных, он не мог похвалиться тем, что его войны переступили километровый рубеж от лагеря. Люди, несмотря на экипировку, гибли, как мухи, в каждой вылазке, за пределы металлического понтонного плаца фабрики, окружённого забором, находящимся под высоким напряжением. Редко кто из разведчиков выживал сезон; фирма, подписывая многомилионные контракты, соглашаясь с баснословными страховками, отнюдь не была в убытке. Джага не знал ни одного покойника, чьи родственники смогли хоть что-нибудь отсудить у фирмы, он довольствовался лишь тем, что на его счету появлялись деньги без обмана, и он, как вольнонаёмный, мог рассчитывать на двухмесячный отпуск, между сезонами. Он давным-давно составил завещание и распорядился своим счётом так, как посчитал нужным. Сейчас опять агенты, с высунутыми языками, объезжают все тюрьмы, во всех странах, набирая по контракту приговорённых к пожизненному заключению и всех желающих поиграть в рулетку с фортуной, некоторые клюют на деньги, кое-кому нравится экстрим, сержант Мооз клюнул на свободу. Чего-чего, а свободы здесь достаточно, иди куда хочешь. Джага даже земляка здесь встретил, хотел на калым деньжат подзаработать, в рабочие записался, в этот же день его огурец перепилил пополам. Всю нечисть, что водилась в окружающих болотах, разведчики называли креветками. В любой вылазке, первыми шли роботизированные капсулы, с генераторами высокого напряжения и глубинными бомбами большой мощности, в основном, после их работы всплывали креветки, это были разнообразные формы местной фауны, длиной от нескольких сантиметров, до десятков метров. Наша задача была добить тех, кто представлял угрозу для работников, специальные конвейеры собирали всплывших креветок на закрытую платформу первичной обработки материала. Весь собранный материал перерабатывался в фарш, пройдя через автоматические лаборатории, и отправлялся в холодильник, находящийся на последней барже. Летучими огурцами, или Весёлыми огурцами мы называли толстые пятиметровые живые бочонки, которые нарушая все законы физики, на большой скорости вылетали из болотной жижи, неся смерть любому живому существу, попавшемуся на их пути. Их головы венчала дьявольская конструкция, похожая на орудие рыбы-пилы, только работа этого смертоносного монстра, была похожа на распилку дров, мелкие острые зубы которого, находились в постоянном движении. Тело огурца было усыпано отростками с присосками, которыми он, пролетая над своей жертвой, успевал захватить лакомые куски, перед тем, как плюхнуться в болото. Это случалось настолько быстро, в самом не выгодном секторе обстрела, что стрелки-разведчики не успевали среагировать на атаку, оставалось только проводить взглядом утонувший огурец и насладится последним агонизирующим танцем жертвы. На этот раз огурец захватил туловище и голову узбека, остальное оставив для родителей и красавицы невесты. За свою жизнь Джага привык к тому, как умирают люди. Смерть земляка была лёгкой, он даже не успел почувствовать её дыхание, Джага вспомнил, как от шила умирали три брата ирландца. Шило – это такая пакостная разновидность креветок, которых не очень берёт электричество, оно быстро отходит от удара, и готово напасть, продолжая свой род. Внешне шило похоже на небольшую змею, до десяти сантиметров, не имеет зубов, рот находится под роговицей в виде пики. При атаке к приближающейся мишени, змеевидное тело пружинит, и пика с огромной скоростью вонзается в жертву. Джага видел вмятины в трёхсантиметровой броне, после атаки этого малыша. Шило атаковало одного из братьев, найдя незащищённое место в экипировке разведчика, поразив его в голень, братья бросились на помощь, шило выбросило споры, заразив спасателей. Джага не выдержал их мучений, когда два часа братья живьём съедались изнутри. Он облегчил их участь, кремировав тела в специальной печи, находящейся на отдельной платформе, которая замыкала наш разведочно-десантный караван. Урна с прахом уйдёт в сторону туманного Альбиона, в родной город ирландцев. Гораздо реже появлялись глубинные киты, способные проглотить наш караван, вместе с людьми и понтонами. Они не реагировали ни на электрический заряд, ни на глубинные бомбы, скорее всё имеющееся в нашем арсенале оружие, являлось, всего лишь, раздражителем для этого мега монстра. Сержант Мооз, когда в первый раз увидел светящийся глаз глубинного кита, вознёсшийся над сумрачным болотом, на толстенном столбе из хрящей и мышц, который реагировал на любое движение на поверхности, минут сорок не мог говорить и боялся пошевелиться. Киты в основном охотились на креветок, это был обычный планктон для них, но не брезговали и драконами. Драконы и были основной целью наших экспедиций. Туши одного болотного дракона хватало на месяц бесперебойной работы фабрики. После возвращения экспедиции, креветочный фарш сдавался на фабричную доработку, и в виде консервов, отгружался на склад готовой продукции. Стараниями химиков, на каждую консерву клеилась соответствующая этикетка, от детского питания, до завтрака туриста, для любителей консервированных сосисок из молочной поросятины, различие было только в цене, на диетический продукт. И всё это уходило на большую Землю, помогая миру в решении продовольственного вопроса. Джага понимал, что это незаконный и опасный бизнес, и малейшая ошибка учёных, может привести к гибели человеческой цивилизации, только он знал одну истину, любой бизнес опасен и незаконен, потому, что над каждым бизнесменом висят десятки клопов, сосущих кровь предприимчивого народа, придумывая различные законы, создавая контролирующие органы, дающие и лоббирующие разрешения на производство той или иной продукции. В молодости Джага торговал арбузами на базаре, он знает сколько человек кормится с рук простого селянина.