Парень пожал ее пухлую ручку:
–Я Коил. Приятно познакомиться.
– Взаимно.
Глава 8
К большому сожалению дверь в мастерскую, в которой обычно работал Рен была открыта, а значит, кто-то там уже находился.
– Пусть это будет не Лиззи, – прошептал юноша и,тихо выдохнув, открыл дверь.
Над столом, скрючившись в неестественной позе сидел человек и что-то старательно нацарапывал карандашом. Немытые седоватые пряди волос свисали вниз, прикрывая лицо. Человек на секунду повернулся, открыв свои усталые глаза, но тут же вернулся к делу:
– Привет,Рен. Как дела?
– Привет, Джастин. Лизи здесь?
– Да откуда мне знать!? Она, в конце концов, твоя сестра, а не моя.
–Тоже верно,– промямлил парень, ставя рюкзак на пол.– А что рисуешь?
– Да так, сделал несколько набросков.– кивнул человек в сторону бумаг, покрывавших весь стол.
– Жесть, ты хоть спишь вообще?
Рен взял со стола несколько листков и стал их изучать.
– Я ничего с цветом решить не могу…
– Оу, ну это не ко мне. Сам знаешь, тут я ни на что не влияю,– сказал парень, беря новые наброски.
–Да, но у тебя с этим лучше. Ты больше ориентируешься в ярких цветах, это мне, старику, только пастель да акварель давать можно.
–ты еще меня переживешь!– усмехнулся Рен.– Ты знаешь новенького?
– Ты о ком?
– Да какой-то Коил Миони. Столкнулся на входе. Знаешь его?
Джастин оторвался от своих дел, расправил плечи и потянулся вверх так, что стул, на котором он сидел, был готов упасть в любой момент. Он расправил свою помятую,бывшую когда-то белой, рубашку и, сильно зевнув, пробормотал:
– А да, столкнулись несколько дней назад в коридоре. Помог мне бумаги собрать, вроде нормальный парень. Так он все таки надумал к нам присоединиться?
– А изначально не хотел?
Джастин пожал плечами и снова навис над бумагами.
– И как давно ты отсюда не вылазишь?
– Не знаю, не следил. Вот с тем парнем встретился, потом эскизы Крису занес и все, больше не вылазит. С понедельника в общем, а какой сейчас день?
Рен глубоко вздохнул, провел рукой по своему лицу, слегка сжав виски.
– То есть ты тут уже три дня?
– Ну, я выходил в туалет,– немного растерянно сказал мужчина.
– Жесть! Тебе надо домой, ты скоро вонять начнешь, и как я тогда работать буду?
– Да, только цвета уточню.
– Это займет уйму времени, просто езжай домой. Сейчас вставай и едь.
Джастин зевнул, еще раз потянулся и встал. Он составил башню из чашек, вернее, несколько башенок, которые едва держали равновесия. Взял одну из них и вынес из комнаты, струдом открыв дверь .
Рен вернул на место все наброски, что до сих пор держал в руках. Он вдруг заметил тяжесть рюкзака за спиной и кинул его на пол около стола. Парень осмотрелся: вокруг был ужасный беспорядок, мусор не выносили уже, по видимому, несколько дней. На столе в куче, по идее, важных и ценных записей на клочках бумаги лежали огрызки от яблок, успевшие то ли подгнить, то ли подсохнуть. Тут же,теперь уже ровной стопкой стояли чашки, в некоторых из ник были фантики, смешавшиеся с кофейной гуще или чайными листами, зависит от самой кружки. Там же были ложки, с чем то к ним прилипшим. В похожем состоянии находились и пару блюдец. Картину завершали куски недоеденного печенья, разбросанные по столу. А про письменные инструменты лучше вообще молчать. И это был только стол… Надо признать, запах вполне соответствовал картине.
«Да, если Лизи это увидит, то будет в ярости», – промелькнула в голове у Рена. Он фыркнул себе под нос и пнул рюкзак ногой от стола, в сторону всеобщего беспорядка. В сумке что-то звякнуло металлическим треском, словно смяли алюминиевую банку. Он сделал это для протеста, только не обществу, а себе, ведь здесь, в этой серой комнатке его жест бунтарства никто не мог оценить.
